И ведь не могла противиться себе. Он показался мне настолько волшебным, настолько восхитительным. Я просто не удержалась.
Никогда не замечала таких порывов за собой, таких желаний - да откуда? - а тут вот тебе. Проснулась. Нет бы выбрать кого-то пороще, так мне принц понадобился. Черный. Которому я вообще не сдалась.
Он и ответил-то, наверное, от неожиданности.
А потом очнулся, отстранил и, буркнув что-то, развернулся и ушел.
Уволит, - подумала я с внезапой тоской. Как пить дать уволит. У меня не было времени на сплетни, которые его окружали, но и того, что я слышала и видела, хватало, чтобы понимать - Веринский не из начальников, которые спят с секретаршами. Особенно такими, как я. Он даже со своими роскошными сотрудницами не спит - а уж если случается, увольняет потом. Или они уходят сами, не выдерживая последующей холодности мужчины.
Сотрудниц он увольняет, временных любовниц выпроваживает, постоянной я сама букеты собираю…
Думать об этом было неприятно. Будто бы я хоть какие-то права на него имела. Ага, наивная чукотская девочка, права на одного из самых завидных холостяков Москвы.
Ну куда я сунулась?!
Уткнулась в подушку и взвыла.
А ведь мне через пятнадцать минут выходить на завтрак. Как я вообще смогу на него смотреть?
Вздохнула. Как-как. Спокойно. Если и был шанс хоть как-то выйти из этой ситуации, так это сделать вид, что ничего не было. Что у меня не екает сердце при мысли о его губах; что не плющит о ревности при мысли о его женщинах. Что я вот вообще ни о чем таком и не думала. Никогда. Потому что фригидна и вообще лесбиянка.
Я повторяла себе что я фригидная лесбиянка вплоть до того момента, как в мою дверь постучались и, открыв её, я обнаружила там Михаила. В светлом костюме, рубашке в мелкую клетку с распахнутым воротом.
На это ворот я и уставилась.
На жилку, которая билась под ним и к которой так хотелось припасть губами.
Облизала губы, вздрогнула и поспешила поднять взгляд. Похоже, не очень-то и поспешила. Потому что Веринский смотрел на меня насмешливо.
Я почувствовала, что заливаюсь краской.
А он только спросил:
- Идем?
И подал мне руку.
Он никогда этого не делал. За исключением вчерашнего дня. Но вчера я была на высоченных каблуках и «спутницей», а сегодня просто секретаршей. Которой положено ходить на шаг сзади, я помнила из правил.