Хаос неотвратимо добирался до наших рук.
Только мы стали приспосабливаться к новым порядкам в доме, как примерно через месяц на нас обрушилось новое потрясение. Из столицы на каникулы прибыл сын Катерины Патрик, успешный студент королевского Университета. Высокий, темноволосый, статный, предельно обходительный, сверкающий столичным блеском, Патрик с первого взгляда сразил бедную Селину, похитил ее сердце и вежливо удалился.
– Кэсси, душечка, он такой милый, – восхищенно ворковала Селина, бродя, как привидение, по полутемной мастерской, где я в этот вечер задержалась с работой. – А манеры? Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего жеста. Предел совершенства.
Тяжело и безутешно вздыхая, Селина, проходя, смахнула свечу со стола, и та упала на пол. Огонь мгновенно нашел себе занятие в виде обычно блуждающего по мастерской легкого облачка обрывков ниток. Селина, продолжая рассуждать о достоинствах сводного брата (о-о, какая все-таки жалость! Сводный брат! Но ведь не родной же? С другой стороны, это даже и лучше. Мы будем видеться чаще, и для этого не нужно будет искать причины. И приличия будут соблюдены. Пожалуй, это чудесно!), прошла мимо. Пока я лихорадочно затаптывала огонь, оглядываясь по сторонам в поисках кувшина с водой, – стоял же где-то совсем рядом! – Селина мимоходом опрокинула большие квадратные пяльцы с почти готовой работой. Те с грохотом упали, задрав ножки кверху. Потом она, проходя мимо, нечаянно зацепилась кружевами своего изящного домашнего платья за торчавшие из небольшой коробки металлические крючки, единственные оставшиеся от неудачной попытки сестрицы расшить лиловый лиф серебряными лилиями, поскольку все остальное было уже спорото. Лиф, естественно, потянулся следом за Селиной, всякая мелочь, лежавшая в коробке, – испорченные позументы, куски резинки, серебряной парчи, распушенного шнура, припорошенного углем, который использовали для нанесения рисунка на ткань, крохотные ножнички, зажавшие между кольцами обрывок широкой золотой ленты, завязанной в узел последовала за лифом, и наконец, сама коробка проехалась по столу и шлепнулась на пол. Только почувствовав, что что-то тянет ее за рукав, Селина остановилась. Задумчиво посмотрев вниз и не переставая рассуждать о Патрике, она равнодушно отцепила крючок и пошла дальше. Я тяжело вздохнула: хаос не просто пришел в наш дом – он здесь поселился на правах хозяина.