И вдруг я зарыдала так горько, что ко
мне сбежались все радомировцы. Так я еще не плакала. Ребята
обступили меня и с беспокойством заглядывали мне в глаза. Бранимир
попытался обнять меня, но я его оттолкнула. Тогда он отошел.
Лишь Яр смог заставить меня встать и
отвел в тренерскую. Налил чаю с душицей.
– Этот подонок совсем с ума сошел.
Чуть меня не прикончил. Хотел бросить в реку!
Яр покачал головой:
– Что ты, что ты, Бранимир никогда бы
не убил кого-либо. Он – не самый плохой человек, пусть и одержимый
определенными идеями. Мне кажется, после смерти Елены у Брана
развилась мания преследования. Боится, что на тебя нападет маньяк
или грабитель, а его рядом не окажется. Вот и тренирует всеми
силами. Ленку он не смог уберечь… И винит себя, уверен. Я понимаю,
как тебе тяжело. Но пойми и ты: Бранимир тебя искренне любит. Пусть
и несколько неестественной любовью. И так же искренне хочет научить
славяно-горицкой борьбе. Пусть его методы жестоки, но он желает
тебе добра. Помирись с ним. Надо только чуть-чуть потерпеть. Ты
сильная, справишься…
Я последовала его совету, и целых две
недели была счастлива.
Бранимир был на удивление лаковым и
внимательным, и даже почти не орал на меня на тренировке. И от
этого луча солнца я смеялась и была самой счастливой.
Тренер сдержал свое обещание и
избегал любых прикосновений. Иногда он бывал очень принципиален. Но
я этого даже не заметила, так была довольна его добротой и хорошим
настроением.
Но вскоре я поняла, насколько зыбки
эти изменения. Я не смогла сделать акробатическое упражнение
«крест», и Бранимир мне этого не простил. Он снова начал унижать и
оскорблять. Я отвечала ему тем же.
Я становилась такой же жестокой, как
и он.
– Тупица! – кричал тренер.
– Урод! – отвечала ему я.
– Неуклюжая корова!
– Горе– тренеришка! Это ты не
способен ничему научить. Не отомщу я за твою Елену. Ха-ха!
– Стерва, по больному бьешь…
Ребята вздрагивали от нашего крика,
но молчали. Он постоянно твердил мне, что я ничего не добьюсь в
боевых искусствах, а я назло ему мечтала о воинской славе. Я была
готова на все даже ради посредственных успехов. Но не было и
их.
Умом я понимала, что Бранимир – не
враг. Что он искренне хочет передать боевые знания и навыки. Что
сам верит в действенность своих методов – крика и унижения. Но все
мое существо бунтовало против его жестокости, я возненавидела того,
кого так сильно любила.