– Спокойной ночи, – прошептала я,
потому что ком застрял в горле.
– Спокойной ночи, Иней. И никогда
больше не считай по-итальянски.
41
Шли месяцы. После приступа,
случившегося с Ильей, наши отношения стали еще более напряженными.
Почти каждый день я заявляла, что Френд сломал мне жизнь, а тот
отвечал, что ему абсолютно все равно.
Лишь изредка мы чувствовали семейную
близость. Это случалось, когда Френд учил меня стрелять из
пистолета. Я любила надевать камуфляжные штаны и куртку, которые
носила на заброшенные объекты. Так появлялась иллюзия, что я все
еще девушка-сталкер. Любила стрельбище, потому что оттуда не был
виден забор с колючей проволокой. И потому что Илья нежно обнимал
меня за талию, показывая, как надо целиться. Мне всегда все
давалось легко. И скоро я уже неплохо стреляла из пистолета и
начинала осваивать ружье. Френд искренне хвалил: «Еще чуть-чуть, и
ты станешь крутым страйкболистом. Будем вместе ездить на
войну».
И все же уроки стрельбы лишь на часы
отвлекали меня от страха и тяжелых мыслей. Краснокрестецк давил
настолько, что я начала спиваться, махнув на все рукой. Я ходила,
как зомби, и едва находила в себе силы посещать занятия в
университете и готовить ужины для мужа.
– Ты сломалась, – однажды сказала мне
Хельга, зашедшая на чай.
– Это с каждым может случиться.
– Вовсе нет. Это произошло именно с
тобой, потому что ты оказалась в недобром месте в недоброе
время.
– О чем ты? Я сотворила свою судьбу
своими руками.
– Время сейчас смутное, Иней. В
воздухе так и тянет опасностью. Как будто котел начал вскипать, и
зловонное зелье вот-вот выльется наружу. Надо держаться вместе и
сплачиваться, а ты опустила руки. Тебя не волнует даже собственное
будущее. А ведь есть люди, которым куда тяжелее, чем тебе.
– Кто же? Уж не Френд ли?
– И ему нелегко, ведь ты же ему не
безразлична, а то бы давно выгнал из дома.
– Он каждый день угрожает мне
этим.
– Но продолжает с тобой жить. Френд –
очень одинок. Ты нужна ему настолько, что он не замечает, как Зона
тихо высасывает из тебя жизнь. Но я говорила вовсе не об Илье. Есть
один мальчик, который мечтает уехать отсюда не меньше, чем ты. Сын
Френда – Егор. Кстати, ты с ним знакома?
Внезапно мне стало стыдно:
– Уже прошел целый год, а я так и не
удосужилась с ним пообщаться.
– Более одинокого ребенка нет на
свете, – тихо сказала Хельга.