– У него своя фабрика строительных
материалов, а также несколько салонов красоты и магазинов женской
одежды, – сообщил Френд.
– Владелец заводов, газет,
пароходов?
– Тебе что-то не нравится? Радуйся,
что хоть куда-то взяли на работу. А то бы оказалась за забором. И
куда бы ты пошла?
– Даже представить страшно, –
чистосердечно ответила я. – Кеше и Гоше я уж точно не нужна, знала
это с детства.
– И друзьям твоим тоже, – добавил
муж. – И сталкерам. Что-то Асмодей с Ершом не сильно тобой
интересуются.
– Не говори мне про них.
– Буду говорить. Пойми, девочка,
жизнь за забором просто ужасна. Здесь ты в безопасности.
– Конечно, тюрьма – самое безопасное
место на планете, – усмехнулась я.
– Ответь, Иней, тебе все еще нравится
Ёрш?
– Не твое дело.
– Мое. Имей в виду, если у тебя хоть
что-нибудь с ним будет, хоть братский поцелуй в щечку, в тот же
вечер вылетишь за пределы Зоны.
– Мне уже страшно, не говори так.
– То ли еще будет, – зловеще пообещал
Френд. И как в воду глядел.
Наша жизнь с ним становилась все
сложнее. Муж каждый день с апломбом сообщал, что не хочет меня
видеть, что я могу искать себе новый дом.
– Но мой дом – здесь, – возражала
я.
– Да, ты права, – тут же соглашался
Илья. – Прости, девочка. Зона и у меня отбирает разум.
– Почему ты так часто называешь меня
девочкой?
– Потому что гожусь тебе если не в
отцы, то в старшие братья. Ты не видела в жизни ничего, кроме
заброшенных домов. Ты – как цветок, выросший без солнца. Как же я
хочу уберечь тебя от жизни, спрятать от глаз людей в нашем тихом
городе.
Я обнимала Френда и почти искренне
говорила:
– Краснокрестецк – самое удивительное
место. Единственное, где можно быть счастливым.
Так заканчивались наши ссоры.
Засыпала я спокойно, видя во сне озера, поля и леса. Мы гуляли с
Френдом, крепко держась за руки. А затем я слышала тихий зов. И
бросалась в безмятежные воды, где покоилась Татура.
Но не всегда наши ссоры заканчивались
так быстро. Иногда мы не разговаривали по нескольку суток.
– Конфликт поколений, – утверждал
муж. – Никогда я не смогу понять вас, детей девяностых. Да и вообще
веренцев, помешанных на светлых зонах. Кого-то эти зоны сделали
счастливее? Нет, они дают лишь кратковременную радость. И все же вы
тянетесь к свету, как к наркотику.
44
А потом я стала работать в газете
«Красная». Первый же день начался со странного происшествия.
Кажется, что если ты родилась в Верене, то уже ничему не
удивляешься. В тебе заложен ген равнодушия. Иначе как выжить в
городе, вдоль и поперек перерезанном светлыми зонами, которые дают
ощущение наркотического экстаза? Где восемьдесят процентов
населения верит в ведьм и считает своим долгом хотя бы раз в год
ходить на сеансы колдовства? Где прогулка по Заповедному лесу и
Двойным горам считается такой же опасной, как переход дороги на
красный свет.