– Послушай и подумай, – подруга дала
мне свой плеер.
Где твои белые птицы, Энгус,
Где твои юные жрицы, Фрейя,
Кто еще выйдет на Черный Самайн
Холодным ноябрем?
Сиды раскрыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин – не воин и ворон его
Думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет
отогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для
меня,
Кто ждет меня за ними, кто же?
Кто ждет меня за ними, кто
же?
А ведь верно… Не было у меня открытых
дверей, и никто не ждал за ними. Только пустота.
Я рывком накинула пальто, забыв о
Ерше. Вышла на улицу и вгляделась в небо. Снег продолжал падать.
Эля бросилась вслед, бормоча сталкерам извинения. Не знаю, что
потом она им врала. Наверное, что я перебрала и ушла домой, не
желая портить праздник.
Мы долго гуляли той ночью, но почти
не разговаривали. Несмотря на близость подруги, у меня все
застывало внутри от смертельного холода. Черный Самайн спустился на
Верену, город светлых зон и серебряных куполов. Поутри смотрели мне
в душу с Двойных гор. Норны плели нити наших судеб. А я
стремительно отдалялась от своего Шаолиня.
18
Так и началась наша поисковая
деятельность. К апрелю мы успели встретиться с двумя жителями
затопленного города. Несмотря на почти столетний возраст, они
обладали отличной памятью и ясностью ума.
– Хороша была Татура, – вздыхал
старичок Матвеевич. – И церковь у нас сохранилась XVI века с
серебряными куполами, какие можно встретить только в Верене. И дом
губернаторский с садом раскинулся величаво на главной площади. А уж
какое сливочное масло делали в Татуре! Лучше во всей губернии не
сыскать… Если б только попробовали – проглотили пальцы!
– Знаем, знаем. Слышали про рекордные
удои, – прервал Ёрш поток воспоминаний. – Но вы правду скажите:
утопленники были?
– Утопленники? Да нет… Конечно,
протестовали затопленцы, еще как протестовали. Но все равно
расселили: кого в Потему, кого в Эйверу, а кого в Краснокрестецк.
Его как раз тогда начали активно застраивать. Некоторые жители в
знак несогласия себя сами цепью приковывали. Их сначала
уговаривали, потом угрожали. А в день затопления…
– Что же?
– Да силком увезли. Мне шестнадцать
исполнилось, отлично помню, как приковавшуюся соседку в «бобик»
сували… Не хочешь – заставим. Такая у нас власть была. А сейчас
многовато свободы народу дали. Лагерей на вас не хватает и
Сталина!