— Отбить Минас-Тирит — а что, неплохо, верно, Малыш?
Эдорас уже отбили; так, глядишь, и остальное
отобьём!
— Отобьём, а дальше что?
— В Осгилиат, — проговорил Фродо. — Через
Перекрёсток и дальше.
— В Минас-Моргул… — заметил Торин.
— Мимо Минас-Моргула, — поправил хоббит. — Там
сейчас, голову даю на отсечение, ни души. Едва ли харадримам те
места особенно понравились.
— А что скажет Этчелион?
— А мы его и спрашивать не станем, Строри! Кто он
нам, хотел бы я знать?
* * *
Окрестности Минас-Тирита, Гондор, 18 июля 1724
года
Ночь атаки подкатилась-подкралась на мягких кошачьих
лапах. Этчелион разделил своё воинство на пять отрядов, каждому из
которых вменялось взять определённый участок
стены.
— Шестой отряд я поведу сам, — владетель Итилиена,
гондорские командиры, гномы и хоббит говорили вполголоса, сжавшись
в зарослях у самого их края. — Главные ворота — надо
открыть!
— Судя по всему — они там завалены чуть ли не
доверху, — заметил Торин. Гондонский нобиль лишь
улыбнулся:
— При Великом Короле Элессаре Гондор не только
восстанавливал старое. Новое строили тоже. Вы
увидите.
...Разговоры и советы остались позади, каждый знал
свой манёвр. Безмолвные ряды конных двигались через Пеленнорские
поля, двигались так, словно имели полное право тут находиться.
Низко надвинуты варварские шапки, тускло блестит лунный свет на
кривых ятаганах; ни дать, ни взять — какой-то род истерлингов решил
своими глазами узреть сказочную столицу великого некогда Гондора. А
может, объявлен сбор войск, и разношёрстные отряды, шастающие по
истерзанной земле, спешат к назначенному месту.
Хоббит и гномы ехали рядом с Этчелионом. Владетеля
Итилиена сейчас едва ли узнала бы даже родная
мать.
Отряд двигался прямо по дороге, не скрываясь, мимо
смутно сереющих в лунном свете развалин. Вот со скрипом отворилась
какая-то дверца, упали отсветы чадного факела:
—Эй, кто такие?
—раздалось по-харадски. В этих пределах
Фолко язык южан понять мог, а вот ответ Этчелиона, тоже
по-харадски, уже нет. Гондорец ответил немедля, хриплой и быстрой
тирадой, весьма властно, как человек, привыкший командовать и
имевший на это право.
Судя по всему, ответ его пришёлся впору, дверь
закрылась.
Нет, не стража; просто какой-то обитатель выгоревшей
пустоши, которому не спалось.
Гондорские всадники в молчании проследовали мимо
убогой лачуги — убогой, несмотря на то что сложена она была из
роскошных мраморных плит. Рядом среди руин угадываются другие; а
вот тут на верёвке, протянутой меж резными колоннами, сушится
бельё.