Мне тоже нужно спать. Утром понадобится свежая голова. Утром я
продолжу изучать этот убогий притон, я запомню ещё много нового
и...
Если бы у меня на голове были волосы, они бы поднялись дыбом. Я
вдруг понял, что пялюсь не просто в темноту. Рядом с моей койкой
стоял человек. Я видел лишь неподвижный силуэт и мог с уверенностью
сказать, что это — не Тао. Тао спит. Я слышу его дыхание с
правильной стороны.
Силуэт шевельнулся. Сон и явь сплелись воедино. Лицо. Я не могу
увидеть его лица...
О том, кто этот человек, я не думал. Думал лишь о том, заметил
ли он, что я проснулся. О том, есть ли у него в руках оружие, и
если да, то какое.
Темно. Кто бы это ни был, видит он не больше моего. Существуют,
конечно, приборы ночного видения. Но если бы он мог меня нормально
разглядеть, то не стоял бы молча. Сказал или сделал бы
что-нибудь.
Все эти мысли пронеслись в голове за мгновение, они даже
мыслями-то не были. Так, цепочка алгоритмов, вбитая на уровне
инстинктов. Кинусь в открытую — рискую словить пулю, или напороться
на нож.
Быстро и тихо поджав правую ногу, я оттолкнулся ею от постели,
бросил тело влево. Уже упав на пол, подумал, что если ночной
визитёр из чернокнижников, то мой маневр вряд ли мне поможет.
Однако я был жив, а силуэт приглушенно вскрикнул, как будто
удивился. Прыгнув на него, я уже был спокоен. Кто бы ни был — это
дилетант. Даже если это чернокнижник, я успею сломать ему шею
прежде, чем он...
— Лей, это я!
Я сбил визитёра с ног, прижал к полу, перевернул лицом вниз.
Нашёл обе руки, свёл их вместе за спиной, после чего, держа одной
рукой, другой потянулся к поясу.
Туда, где должны, просто обязаны были находиться наручники.
В этот момент реальность разошлась с моими о ней
представлениями, и я, будто внезапно протрезвев, вспомнил
сдавленный голос.
Твою мать...
— Ниу?
— Я! Что с тобой? Что я тебе сделала? — Она, кажется, готовилась
разреветься. Неудивительно.
— Предположим, ничего, — сказал я. Отпустил её руки, слез, помог
подняться. — Но это — исключительно плохая идея, тайно проникать
ночью в комнату спящего человека, которому ничего не планируешь
сделать. Статья сто тридцать девять, до трёх месяцев...
— Чего? — шмыгнула носом Ниу, судя по звукам, потирая
запястья.
Я и сам удивился словам, которые внезапно выскочили у меня из
памяти. Так же, как перед этим внезапно вспомнилось слово
«чернокнижник». Мысленно сопоставил произнесённые слова с недавним
сном. Я что, был полицейским? В мои-то четырнадцать-пятнадцать лет,
или сколько мне там? Нет, Лей, давай будем реалистами. Ты просто
сходишь с ума.