Мы прошли всю столовую, Ниу брякнула ключами, открывая
неприметную дверку.
— Мейлин доверила мне ключи от кухни, — пояснила она.
— Ого, — сказал я.
От меня требовалось восхититься, я сделал всё, что мог. На самом
же деле мне было скорее противно. Как можно жить в этом гадюшнике и
ещё чем-то гордиться? Какими-то достижениями. Ключи доверили...
Ниу открыла дверь, шагнула в темноту и щёлкнула выключателем.
Загудели, заморгали люминесцентные лампы.
Деревянные столы, покрытые пятнами, которые уже никогда не
отмоются, длинная плита с двумя рядами конфорок, холодильные
камеры. Вытяжки нет и в помине. Когда готовят, здесь, наверное,
стоит такая духота, что в глазах темнеет.
— Прежде всего нужно тщательно промыть рис, — сказала Ниу,
уверенно шагая по кухне. — Иначе он будет слипаться. Для борцов и
воспитателей готовят отдельно. Новичка сразу не поставят готовить
для борцов и воспитателей, но нужно сразу показать, что умеешь
правильно.
— Угу...
Я прошёл между двумя столами, заметил несколько шкафчиков,
запертых на навесные замки. Должно быть, там хранились ножи и
прочая опасная утварь. Интересно, у Ниу есть ключи и от этого
добра?
— Лей? — окликнула Ниу. — Ты не смотришь.
— Смотрю, смотрю...
Я и вправду смотрел. Только не на то, как она промывает рис в
большом сите. Окна в кухне были, плотно завешанные шторами, так,
чтобы снаружи не видели света. Ниу подготовилась к этой ночи.
Была ещё одна дверь. Я постоял возле неё, вызывая в памяти
внутренний двор. Должно быть, это «чёрный ход», для работающих
здесь учеников. А через ту дверь, которой мы только что
воспользовались, выносят миски с едой в столовую и потом уносят
обратно.
Итак, оружие под замком, выхода на улицу — нет. Пожалуй, я узнал
всё, что мне было нужно о кухне. Самое время задаться вопросом,
какого чёрта я тут делаю.
— Лучше, если замочить рис с вечера, — сказала Ниу, пересыпая
рис в кастрюльку. — Но на испытании даётся только час, поэтому —
вот так. Запомни, мой секрет: добавляй в сырой рис чуточку уксуса.
— Она показала мне бутылочку и плеснула из неё в кастрюльку. —
Потом — воду. Полторы части на одну — риса.
— Что ты делаешь? — спросил я.
В том, что всё это — не хитроумная прелюдия, я уже не
сомневался. Вряд ли у Ниу такие извращённые представления о
предварительных ласках с использованием еды. Понятно, что клубники
и взбитых сливок тут, скорее всего, не достанешь, но варка риса —
это уже совсем не в ту степь, даже для китаянки.