- Ну и как? – спросил Вознесенский. - Впечатляет?
Кобзон кивнул. Движение было несколько замедленным,
отстраненным. Он словно играл музыку внутри себя и прислушивался к
ней, прикидывая как придется петь...
Не слова не говоря, подошёл к роялю. Несколько секунд глазами он
читал ноты, потом отложил лист и начал... Он пел как Кобзон. В его
исполнении не было привычных нам интонаций Караченцова, но это и
было неплохо. Песня звучала по-другому, но она звучала, словно
повернувшись к нам иной, не известно нам, стороной.
- Жаль, что нет гитары, - сказал я. – С гитарой и пианино это
получилось бы еще лучше....
- Гитара есть...
Хозяин вышел в другую комнату и вернулся оттуда с инструментом в
руках.
- Это мне испанские товарищи подарили, - сказал он. – Попробуйте
в два инструмента.
Он протянул инструмент ко мне.
Она была прекрасна. Глядя на обводы корпуса, я невольно вспомнил
те движения, которые делал Серега руками, когда описывал нашу
потенциальную солистку с музыкальным образованием...
Шестиструнная чешская «Кремона»... Лакированная, концертная
гитара. Я не знаю сколько она сейчас стоит и даже не знаю можно ли
было купить её у нас. По крайней мере в музтоварах на Неглинной
улице я такую не видал.
Я подстроил инструмент, и мы с Кобзоном сыграли дуэтом. Все-таки
честь и хвала настоящим создателям, не нам, кто её присвоил, а
настоящим.
- Ну и как? – спросил хозяин дома у Кобзона. - Сомнения
отпали?
Я посмотрел на него, ожидая объяснений, и они последовали. Какие
сомнения? В чем?
- Иосиф Давыдович сомневался, что школьникам по силам написать
такое.
Я посмотрел на Кобзона.
- Вы там были, на концерте? Вы слышали?
Тот отрицательно покачал головой.
- Нет. Но тот, кто слышал, говорил о песни в превосходных
степенях. В стихах Андрея Андреевича я был уверен, но вот в
музыке...
Он прижал руку к сердцу.
- Извините за недоверие.
Его руки снова почнулись к клавишам, и он проиграл несколько
тактов.
- Мне нравится, - наконец сказал певец. – И даже очень...
Он говорил медленно, и я видел, что за словами скрывается работа
мысли. Певец что-то прикидывал, соображал. Решение, которое в нем
зрело, проявилось одной фразой.
- Я её возьму.
- И нас не спросите? - спросил Сергей. Кобзон посмотрел на него,
потом на нас. Я посмотрел на нас его глазами - глазами взрослого,
успешного человека. Кто он и кто мы? Он- профессионал, звезда... А
мы- школьники, для которых просто факт того, что на них обратили
внимание такие люди должен не просто греть душу, а напрочь сжечь её
от избытка благодарности за это.