– Три грамма вист! – мгновенно отозвались и тут же рассмеялись Владимир Владимирович и Николай Иванович – живучи, однако, студенческие традиции.
– Господа, это несерьезно. Ставки должны быть высокие. – Борис Игнатьевич выдержал паузу. – Пусть наказанием за проигрыш будет какой-нибудь рассказ. Например, из поездной жизни.
– Браво! Только я теперь буду все время мучиться, о чем рассказывать.
И сразу игра заладилась бойко, с байками и перекурами, с отвлечением на «пятьдесят капель».
После своей сдачи Ирина Андреевна заглядывала в карты к одному, другому, говорила театральным голосом: «Ах, право!» или «Ну-ну…» или:
– Лучше мне уйти, чтобы не волноваться.
Тогда брала сигареты и выходила.
И всякий раз мужчины провожали ее взглядами, такого примерно содержания:
«Экая бестия! До чего все продумано! Ни единой лишней линии!» – едва удерживался Борис Игнатьевич, чтобы не поцокать языком.
«Змея морская. Струится, серебрится, а проглотит, не успеешь ойкнуть. Нет уж!» – думал Николай Иванович.
«Хороша… Серая Шейка, – Владимир Владимирович рассеянно смотрел в свои карты и напевал бессмысленный детский ребус, – у-точка пре-лест-ни-ца у-три-нос…»
И действительно, Ирина Андреевна была хороша в сером дорожном платье, с тщательно уложенной подсиненной прической. С легкой руки Бориса Игнатьевича скоро стали называть ее Ириночкой. А Николай Иванович еще прицеплял в рифму: Ириночка-былиночка, – кувшиночка, – тростиночка. Иногда нарочито грубил: Сориночка, Змеиночка. Что-нибудь такое.
Ирина Андреевна играла недурно. Охотно повторяла непременные присказки:
– Под игрока с семака.
– Хода нет – ходи с бубей.
Ошибки делала. Но лишь Борис Игнатьевич мог заметить, что всегда в пользу «Ника», «Николя», «Николеньки». Да не показывал виду дескать, ни для кого не секрет, что женщины безошибочно выбирают себе про запас наиболее безопасного рыцаря. Сам же «коней не гнал», а если «слишком везло», сразу начинал подсказывать слабой стороне либо забавлял компанию «аналогичным случаем».
Николай-Николенька-Николя порой раздражался ни с того ни с сего:
– Гори, Ириночка-лучиночка, вдали от сердца моего… Песня такая есть у аборигенов острова Борнео.
– Вы и там побывали, Синбад-Мореход?
– Я побывал всюду, где меня теперь нет.
Вообще-то, душой компании смотрелся как раз Николай Иванович. Инженер-геофизик. Плотный, устойчивый, надежный. «Шкиперское» лицо оформил бородкой, похоже, с молодости. Недоставало трубки в углу безгубого рта. Он единственный здесь не курил. Может, из чувства перечения? В самом деле, с ближней дистанции было видно, что веселые его ужимки прятали немало загадочных противоречий. В карты ему шибко не везло.