– Ж-ж-з!!! – я отшатнулся вовремя. Задумавшись, я чуть не лишился руки. Остановив станок, я вышел на улицу.
«Черт… То я засыпаю от усталости, стоя у станка, то мысли уносят прочь от безжалостного агрегата», – в последнее время у меня часто срывались руки при обработке мелких деталей. Всякий раз я мгновенно обливался холодным потом, и выходил на улицу, намереваясь дойти до отдела кадров и уйти с этого завода. Но в пыльной комнатушке на меня устремлялся радостный Никин взгляд, и уже через пять минут, где-нибудь за углом, она теребила мне волосы, а я, целуя ее, забывал обо всем на свете.
* * *
– Мы подумываем о том, чтобы жить вместе, – сообщила Алка. Она стояла у плитки и резала капусту. – Тебе щи сварить или борщ? Толик в гараже помогает автомеханику. Ты знаешь, у него золотые руки!
– Вофв, – я переделывал набойки на ее туфлях, и во рту у меня были зажаты губами мелкие гвоздики.
– Виталик на работу устроился и совсем скис, – продолжала Алка.
– А чего ему радоваться? Знаешь, как трудно рожденному футболисту в офисном костюме об стул штаны тереть? Тебе, что ли, от работы радостно? Строчишь там свои пододеяльники целыми днями, вон зрение уже посадила, смотри, как щуришься.
– А как же? – обернулась Алка.
– Что, как же?
– Всем работать надо. У меня теперь деньги есть.
– На что?
– На еду, – растерялась она. – На одежду.
– То есть, ты хочешь сказать, что, уходя из дома в семь и приезжая в восемь, ты целый день, не опуская рук, делаешь только то, и только затем, чтобы быть сытой и одетой? А когда ты живешь? Жизнь зачем дана? Для борьбы с голодом и холодом?
– Для счастья… – недоумевала Алка.
– И где оно у тебя? В выходной, когда все дела попеределаешь и валишься от усталости? Неужели нет способов и работая, получать удовольствие?
– Отстань! – помотала она головой. – Отстань. Ты тоже какой-то свихнутый стал. Это, наверное, из-за Ники. Где она, кстати?
– У ее сестры день рождение, а я не пошел, мне в ресторане работать сегодня, – я сходил в комнату и принес свои сбережения. Разложив богатство на стол, я стал пересчитывать купюры.
– Убери деньги, я тут готовлю. И вот еще, ты их подальше бы убрал. Лежат себе под цветком на комоде.
– Они салфеткой прикрыты и горшком придавлены. Надежно, – засмеялся я. – А где вы жить собрались?
– Не знаю, – пожала Алка плечами. – У него мне не хочется, там отец пьет. Ко мне – мои против. Может, снимем чего.