– Ну, – говорил, сократив дистанцию до минимума, совсем перестав
бояться, – может быть, ты все-таки скажешь, что нужно сделать,
чтобы стать вампиром? Скажи – и я уйду.
– Сдохнуть!
– Этого мало. Правда, милая?
– Ф-ффа…
– Почему ты не укусишь меня?
– Я тебя не хочу! Уйди! Убирайся!
– А если бы?
– Отстань!
– Так что нужно сделать?
– Пойди да повесься! Пф-ф…
Отравиться они, что ли, мной боятся?
Роман только усмехнулся, размышляя о вампирах и самоубийстве.
Спасибо за совет. «Царь велел себя раздеть, два раза перекрестился,
бух в котел – и там сварился». Дивный способ избавить объект моих
исследований от моего общества. Не выйдет.
Хотя самоубийцы и фигурируют в числе претендентов. Но чего-то
тут не хватает. Чего-то принципиального. Чего-то, без чего ничего
не получится.
А что они шарахаются – это, пожалуй, даже хорошо. Возможно, они
чуют своего. Все – путем.
В конце февраля Татьяна устроила такой скандал, какого и
старожилы не припомнят.
– Ты, урод, долго будешь на моей шее сидеть?! – орала она так,
что тряслись стены. – Да на тебе, облом здоровенный, пахать можно,
а ты со своими книжками дурацкими так и норовишь обожрать до
костей! Тунеядец поганый! Еще и врать повадился! Я вот скажу
Петеньке, он тебе покажет, как у сестры последнее тянуть,
выродок!
Роман смотрел в ее разинутый рот и думал, что бить морду ее
Петеньке, человекообразной сущности в потрепанных штанах и
неизменной майке, из которой местами торчит упитанное волосатое
тельце, было бы, пожалуй, не совсем корректно. Все-таки муж сестры,
да и потом он иногда дает пожрать, как бы ты к этому ни
относился…
– Когда ты в своих гребанных университетах штаны просиживал, я
вместе с матерью хребет ломала! Чтобы жить, как люди!
– Тань, – сорвалось у Романа, – ты правда считаешь, что живешь,
как человек?
– Нет! – рявкнула Татьяна, резко увеличив голосовую мощь. – Я ж
не могу одна горбатиться…
– Но горбатишься.
– Так из-за кого?! Приносил бы мне муж зарплату тысяч в десять,
я б, может, и не считала бы копейки, а так – извини! Сосиски в
холодильнике не бери. А если не пойдешь работать, холодильник уберу
в свою комнату. Понял?
– Тань, ты не кипятись, ладушки? Подожди месяцок. Тут
наклевывается одно дельце, выгодное… Шанс разбогатеть, малышка, вот
увидишь…
Багровая Татьянина окраска начала потихоньку линять и снижать
интенсивность. Роман знал свою сестру отлично: ее самой эрогенной
зоной с детства был кошелек, и любые намеки на большие деньги так
же легко обманывали ее и заставляли становиться доверчивой и
кроткой, как другую женщину – намеки на большую любовь.