Роберт обожал «Пустоту». Перечитал трижды полностью, и
бессчётное количество раз освежал в памяти любимые отрывки и
цитаты. Притом, что ценителем литературы не был никогда. Он
относился к ней как оружейный историк во второй половине двадцать
первого века относится к средневековому мечу, да и вообще к
подобного рода холодному оружию: отслужив человечеству не один век,
оно в какой-то период времени перестало быть эффективным и
необходимым, встав в один ряд с десятком таких же великих вещей и
явлений.
Но повесть «Пустота» была исключением. Любовь Роберта к ней
имела вполне определённые и глубинные причины. С раннего детства он
заболел устным народным творчеством, к настоящему моменту уже тоже
фактически погибшим. Однажды его дедушка, старый таёжный
промысловик, открыл ему мир олонхо, древнего якутского искусства
песнопения и эпического стихотворения. Потом страсть подкрепилась
бурятскими улигер, тесно переплетающимися с суровой монгольской
культурой.
Позже, во время учёбы, он и заподозрить не мог, что геология –
выбранная им стезя – имела ореол великого множества баек,
накопленных за века существования. Довершением стал первый «прыжок»
Антонова. Оказалось, что космопроходцы носили в сердцах ту же искру
романтики, что возгорелась столетия назад в походных кострах на
просторах заснеженной матушки-Сибири.
А повесть бедняги Милош как раз посвящалась одной из самых
известных и жутких баек космоходства. Писалась она, со слов
Старстрим, с минимальным художественным домыслом. Повесть была о
Пустом космопроходце.
На Анубисе, когда на его орбите ещё кружил «Герольд», всего
погибло пять человек. Но особое внимание привлекал инцидент с
Алексеем Курбатовым-младшим и Асланом Плиевым., ведь во время
поисков этих двух космопроходцев впервые и повстречали Пустого.
Случилась паника: один поисковик наотрез отказался покидать челнок,
а второй затребовал немедленного возвращения и угодил в
изолятор.
Тела Алексея и Аслана вскоре нашлись. Точнее… оболочки. Ни
внутренностей, ни языка, ни мозга – ничего не было на месте. Притом
из внешних повреждений разве что ссадины да ушибы, какие можно
получить при самом заурядном падении.
С этого-то рапорта и начались встречи с Пустым. То его видели на
Таганроге, то при последнем возвращении на Марс. Так бы и остались
истории о нём простой, рядовой байкой, не пропади однажды на
Церере-3 знаменитый космопроходец, ветеран войны Семён Кожин.