— Посмотришь, вздуют наши чехов.
— Не посмотрит, — вмешался в разговор
Мерин, — я буду смотреть, по жребию. А он будет смотреть за
вами, чтоб не убежали. А вот, если наши чехов вздуют, тогда
следующую игру будет смотреть он.
— Повезло тебе Мерин, я бы многое
отдал, чтоб игру посмотреть, — горестно сокрушался Командор.
На самом деле О. Бендер также
любил футбол, как кошки воду. А в около футбольной терминологии он
понимал только по одной причине. В армейке каждый обед он сидел за
одним столом с заядлыми болельщиками, Татарином и Птахом. Один
болел за Спартак, второй за ЦСКА. После каждой игры
непримиримые болельщики принимались обсуждать, как кто сыграл, по
какой схеме следовало расположить игроков, кого следовало вывести в
поле, а кого оставить на скамье запасных, или пинками выгнать из
команды.
Олег выполнял роль судьи и
периодически соглашался то с одним, то с другим болельщиком. И вот
теперь, многие часы судейства принесли свои плоды. Он спокойно мог
критиковать тех или иных игроков, тренеров и судей. Разговор
охранников и заключенного перешел на новый лад. Мерин и остроухий
(кстати, звали его — Гудвин) совершенно другими глазами смотрели на
"поганого зэка", теперь он был одним из огромной армии болельщиков
к коей относились и стражники. Мерин в конец расчувствовался и
протянул Командору флягу с водой.
— Попей, а то жарко до
невозможности.
Командор сделал несколько
больших глотков и вернул флягу.
— А корешок твой куда пропал? —
поинтересовался остроухий.
— В темном углу с красавицей
соизволят развлекаться, — пошутил Командор.
В этот момент Командор не
подозревал, насколько он был близок к истине.
— Так пошел, помог бы другу, —
посоветовал Мерин.
— А ты бы стал помогать? — иронично
поинтересовался Гудвин.
Мерин сделал такое выражение
лица, словно ему кучу под нос наложили.
— Да кто я такой, чтоб мешать двум
любящим сердцам! — с пафосом произнес Командор.
Стражники засмеялись, шутка им
явно понравилась. Фургон резко остановился, Мерин на своем коне
чуть в него не влетел. Гудвин отъехал немного назад.
— Эй, Барум, что случилось?
С крыши фургона послышалась
довольно гнусная речь.
— Абеда делать, заключенная кармыть.
Быка отдафнуть.
— Ничего себе! — удивился Командор, —
это кто у нас там такой красноречивый?
— Это — легр, ты его видел в
казарменном дворе, он у нас за кучера.