— Правильно говорить, — мы у него за
охрану, — поправил товарища Гудвин.
— А с речью-то что? Он из средней
Азии?
— Нет, просто он из местных, —
пояснил Мерин.
Командор не понимающе смотрел
на охранников.
— Понимаешь, Командор, есть
игроки, а есть местные, они часть этого мира.
Командор утвердительно мотнул
головой:
— Теперь понятно.
— Ладно Мерин, надо дров набрать и
костер развести.
Охранники скрылись из виду, а
Командор так и сидел в дверях. В темном углу фургона явно творилась
какая-то вакханалия. Оттуда доносились постанывания и возня.
Тяжелое дыхание гоблинши сменялось стонами. Командор здесь был явно
лишним, но пеструю парочку это не чуть не смущало. Чтобы как-то
отвлечься он решил прочитать письмо. Автор послания был не известен
и сердце О. Бендера бешено колотилось, выдавая безумный ритм.
— "А вдруг это она, может все-таки у
нее остались ко мне чувства"?
Командор разорвал конверт и
развернул письмо.
Доброго времени суток. Пишет
вам близкий человек нашей общей знакомой. Прошу прошение за
случившееся — это моя вина. Я по дурости рассказал ей о нашей
встрече. Я очень сожалею и еще раз приношу свои извинения. Наша
общая знакомая всегда была чересчур импульсивной. Не держите зла.
Когда вы выберетесь напишите мне письмо с вашими координатами, и я
постараюсь передать вам то, что не успел. В письме подпишитесь,
Диего Сордес — ваш старый друг. Я буду знать, что это вы. Всего
наилучшего.
Сердечко перестало бешено
колотиться. Последняя ниточка была разорвана окончательно.
Шура с гоблиншей закончили
договариваться, и компаньон уселся рядом с Командором засунув ноги
в клети решётки, свесив их на край фургона.
— Что пишут? — Как ни в чем не,
бывало, поинтересовался Шура.
— Пишут, Шура, как нам деньги
забрать.
— Значит, ниточка порвана? —
понимающе произнес Шура.
— Не будем о грустном. Как прошли
переговоры? Судя по стонам, вы достигли определенного
компромисса?
— Уважаемый Командор, джентльмены не
хвастаются своими победами, — Шура посмотрел на О. Бендера взглядом
полным достоинства, — но слава богу мы не джентльмены. В общем наша
попутчица там трудилась жрицей любви.
Жрица сидела за спинами
компаньонов и все прекрасно слышала. Она даже собиралась вмешаться
в разговор, но Шура ее опередил.
— Помолчи, милая.
Милая покорно захлопнула варежку.