Худший из миров. Книга 1. - страница 213

Шрифт
Интервал


Командор стоял спокойный и безмятежно, казалось, что он абсолютно не переживал за дальнейшую судьбу соратника. В руке его лежал красивый золотой хронограф — карманные часы, которые он приобрел на днях по случаю. Большая стрелка хронографа пересекла отметку двенадцать часов.

— Давай, Клест, сначала одну монету.

Леприкон начал водить руками что-то бормоча себе под нос. Как только заклинание закончилось, золотой кругляш с четырехлистным клевером оказался в его маленькой пухлой ладошке.

Командор спокойно взирал на ход секундной стрелки хронографа, она сделала круг и вернулась к цифре двенадцать.

— Забирай вторую, — скомандовал Олег.

Клест вновь начал водить руками и бормотать. Теперь два кругляша лежали на пухлой ладошке.

— Вот теперь все, зло наказано, соратник отомщен и можно отправляться домой, — резюмировал Олег.

— Отлично! — Обрадовался леприкон. — Теперь вы отдадите мне пять тысяч, и я отправлюсь домой.

— Нет, — в своей спокойной манере ответил Командор. — Ты не заслужил пять тысяч.

— Олег, ты чего? — вклинился в разговор Таранкин, — он же помог нам, ты же ему пообещал.

Возмущению Тарана не было предела. Он прекрасно знал, что в сумке Олега лежали тридцать тысяч. Они с утра обсудили, что поганец получит более пяти тысяч и он лично снял со своего счета эти деньги, а сейчас выходила такая не красивая ситуация.

— Таран, я сам разберусь, у нас еще остались не решенные вопросы, — Командор пристально посмотрел в глаза леприкону, — видишь ли, Таран, ты не в курсе, но этот поганец попытался меня ограбить, и у него почти получилось, он спер монету, которую я взял у Ворона на подмену, думая, что она настоящая.

— Но я же ее вам вернул, — запричитал поганец.

— Конечно вернул, не смог ее привязать вот и вернул.

После этих слов леприкон покраснел до кончиков ушей.

— Все равно, без него бы ничего не вышло, Командор отдайте ему пять тысяч.

— Нет, — Олег подошел к леприкону и протянул пустую ладонь. — Я тебя снова обманул, давай их сюда, отвязывай и отдавай. Обе.

Горькой досадой горели глаза леприкон, так глупо быть обманутым в очередной раз.

Поганец отвязал монеты и со злостью швырнул их под ноги Командора.

— Да подавись ты, каторжник!

Он отошел шагов на пять отвернулся, скрестили руки на груди и тихонько заплакал. Добряк Таранкин бросился успокаивать Клеста, проклиная жадного, каторжник последними словами.