– Дикобраз? Вы совсем охренели,
бездельники?
– Здесь полудохлый чел… Ломится
сюда.
– Пускай проваливает. Лавочка
закрыта.
– Дык это. Он походу того…
– Мертвяк? Здесь??? Ты пьяный, что ли?
Он голый?
– Ну почти.
– Ладно, Дикобраз. Пусти его. Может,
доходяга какой вернулся невезучий. Погода, видишь, срань. Я сейчас
подойду.
Вал кивнул Повару и вышел в зал.
Сталкеры с недоумением посмотрели тому вслед. Не так часто бармен
покидает свою вотчину, да ещё в «горячее» вечернее время. Но до
выхода торговец так и не дошёл…
Навстречу ему и всем остальным в
просторном зале появился последний посетитель бара в эту
ночь.
На голом плече у него красовалась
татуировка. Короткое слово в пять букв. Название футбольного
питерского клуба «Зенит»!
Вал не поверил своим глазам. Как и
большинство ветеранов, что составляли примерно треть от
присутствующих сегодня в баре сталкеров. И если последние
ужаснулись внешнему виду вошедшего, то Вала обеспокоил сам
человек.
– Разрази меня Зона! – воскликнул
торгаш.
В унисон этим словам высоко над ними
прогремел сильнейший гром, что раскатистым рыком заставил
вздрогнуть стены и всех присутствующих, которые неотрывно смотрели
на вошедшего человека из прошлого.
Перед ними стоял Фанат! Один из
ветеранов, что три года назад исчез где-то на севере Припяти.
Вернее, то, что от него осталось.
Правой рукой человек держался за
распоротый живот. На исцарапанном и синем лице не осталось живого
места, кроме двух глубоко посаженных глаз, что яростно сверкали
диким первобытным блеском. Левое ухо отсутствовало. От носа
осталось кровавое месиво. С нижней губы сочилась жёлтая слюна. С
длинных и жёстких патл и курчавой бороды, по остаткам одежды,
висевшей на нём лохмотьями, по плечам, на котором отчётливо были
видны следы от укуса какой-то зубастой твари – со всего тела
струилась дождевая вода. Она растекалась грязной лужицей под
человеком, что держался на ногах из последних сил и фактически
находился при смерти. Полутруп, опознаный Валом, как Фанат, сделал
шаг навстречу ему, поднял свою единственную целую руку, в кулаке
которой были зажаты листы скомканной бумаги. Отчего ужасающая рана
в брюшине разверзлась и на пол вывалился клубок скрученных меж
собой потрохов. Но Фанат не придал этому никакого значения. Его
взгляд смертельно раненного и безумно уставшего человека, замер на
лице Вала. Агонизирующий сталкер приоткрыл рот и выдавил свои
последние слова: