— Эх, — доковыляла до ближайшего раскидистого дерева и плюхнулась на пятую точку. — Все придется делать самой. Плохо ты фантазируешь, Варвара Степановна, непроизводительно.
В каком-то самом дальнем уголке подсознания все еще надеялась, что все лишь дурной сон. Ну не может этого случиться в реальности. Так просто не бывает. Не должно быть.
— Да хватит тебе ныть, — буркнула и вскочила на ноги.
Примерилась к гладкому, усыпанному странными наростами стволу дерева. Вроде сосна, тогда зачем ей желуди?
— Тьфу на тебя, соснодубина, — брякнула зло. — Или дубососина? В любом случае тьфу.
Влезать на дерево оказалось проще, чем на прошлое: закрученный в спираль ствол служил хорошей опорой, а похожие на мой опухший мозг наросты не давали ногам скользить. Правда, соснодубина оказалась слишком низкорослой, и мне мало что удалось рассмотреть. Впрочем, блестевшее впереди озеро просматривалось отчетливо.
— Это прорыв, — заключила, спускаясь на землю.
Мой стремительный бег все же имел правильный вектор. До исполнения первого пункта плана осталось всего ничего.
— Поднажми, детка, — уговаривала я себя. — Ты сможешь.
Путь до озера занял минут пятнадцать. На этот раз я не бежала, а медленно шла, предвкушая долгожданную прохладу. Все мое тело зудело, а горло пересохло, как у заядлого алконавта. Но смывать глину нельзя — это я запомнила отлично. Неизвестно, сколько холодных ночей мне придется провести одной в лесу. А вот водички испить от пуза — запросто.
Этим-то я и занялась, едва добравшись до берега. Свесившись с невысокого обрыва, стала зачерпывать пригоршней слегка мутноватую, пахнущую тиной воду и подносить ко рту. «Только бы не превратиться в козу», — не к месту вспомнилась детская сказочка.
— Пусть меня пронесет, — буркнула уже вслух, прихлебывая очередную порцию.
Вытаращила глаза и остановилась. Выплеснула воду обратно в озеро. Ну, когда я, наконец, научусь думать, прежде чем озвучивать желания? Особенно такие легко исполнимые.
— Все, больше никаких привалов и водопоев, — решила, вытягивая из котмы продолговатый корешок. — Как-нибудь дотерплю до утра и утолю жажду росой.
Мда, осталось всего-то ничего — дойти. Проще сказать, чем сделать. Ноги то и дело увязали в песке, а разросшиеся колючки и ветки царапали кожу даже через слой глины. В таких густых зарослях я еще не бывала. Появилось ощущение, что меня забросили в ожившую фантазию биолога-психопата. Слишком все вокруг было затейливым и, пожалуй, жутковатым.