– Сколько мне осталось, там не
сказано?
– Нет, Мотылек, – говорит мудрец и
всхлипывает.
Молчит и ничего не обещает. Все
верно, мы обе знаем, что предсказание сбудется. Хотелось бы пожить подольше, но
не мне это решать. Интересно, как я умру? В особняк ракета прилетит? Нет, тогда
пострадаю не только я. С лестницы упаду? Сердце остановится? Во сне задохнусь?
– Ты говорила Публию?
Поэтесса качает головой, вытирая
слезы.
– Хорошо, – шепчу я. – Иначе он
расскажет Наилию. Я сама. Сохранишь предсказание в тайне?
– Конечно… дорогая, – хлюпает носом
мудрец. – Вот и посидели, поболтали, вкусного пирога поели. Что ты теперь
будешь делать?
Жить, как ни странно. Сколько дней
осталось – все мои. Велик соблазн все бросить и сидеть возле Наилия, боясь
упустить каждое мгновение. Но он генерал. Штаб, учения, командировки. Я не могу
запереть его в спальне особняка, не имею права.
– Пока все в силе, – отвечаю и
горжусь, как бодро звучит мой голос, – приходи завтра, подумаем, как искать
мудрецов. Раз тройки среди нас нет, то, быть может, смысл моего существования в
том, чтобы его найти?
– Зря ты так, – вздыхает Поэтесса, –
ну, кто оценит твою жертву? Осталась бы с любимым…
– Я никуда от него не денусь, –
улыбаюсь я, – теперь уж точно. Расскажи лучше про себя. Ты счастлива?
Не очень своевременный вопрос, но
нужно отвлечься. Мудрец опять вытирает слезы и начинает:
– Я спокойна. Нашла свою тихую гавань
и жду моряка, глядя вдаль на море. Публий замечательный. Внимательный и
заботливый, о лучшем даже думать не стоит. А что влюбленности яркой нет, так мы
оба не молоды, поздно уже.
Не обманывает ни меня, ни себя.
Отношения на взаимном уважении – одни из самых лучших.
– Я очень рада за вас…
Закончить фразу не успеваю, в дверь
громко стучат. Поэтесса округляет глаза и встает из-за стола.
– Наилий, наверное, – предполагаю я и
оказываюсь права, но частично.
Публий тоже пришел. Мужчины стоят на
пороге в форменных комбинезонах. Уставшие оба и недовольные.
– Одна медкапсула заменяет трех
специалистов, а у меня вечно недобор в той части сектора, – выговаривает
военврач, – столичные не хотят ехать в глушь.
– Что значит «не хотят»? – генерал
встает рядом со мной, обнимая за талию, но от беседы не отвлекается: –
Распредели приказом. Мне учить тебя?