– Ты ведь зовешь меня не похвастаться
своим кабинетом? – осторожно спрашиваю его.
Генерал усмехается и встает из-за
стола.
– Нет, но ты почти угадала. Поедешь?
Если Наилий что-то придумал и молчит,
пытать бесполезно. Очередная многоходовка, в которой у меня далеко не главная
роль. Сама виновата. На что потратила две недели после пробуждения из анабиоза?
На походы к Публию, перевязку и чтение книг. Тройка? В самом деле?
– Хорошо, – уверенно киваю,
соглашаясь на авантюру, – дашь мне время собраться?
Генерал улыбается и подходит ко мне,
чтобы убрать волосы за спину и крепко обнять. Наилий пропитан ароматом
апельсина. Настоящим, природным, а не фантомным следом от агрессивной харизмы
правителя. Я уже почти забыла, как он умеет давить, сметая все на своем пути.
Вот бы не вспоминать никогда, но это наивно. Живу с генералом.
– У тебя полчаса, – шепчет он и
хватает губами мочку моего уха, – когда будешь выбирать наряд, пожалей бойцов и
офицеров в штабе. Не у всех настолько прекрасная женщина, как у меня. Умрут от
зависти.
Улыбаюсь и целую его в ответ. Будет
вам скромный наряд, Ваше ревнивое Превосходство.
Одеваюсь на удивление быстро. Голубое
шерстяное платье не слишком длинное, но колени закрывает. Сводить шрамы с рук и
шеи Публий пока запрещает, поэтому выходя с третьего этажа особняка, я натягиваю
рукава до кончиков пальцев. Кутаюсь в шарф и понимаю, что буду очень глупо
выглядеть на фоне полураздетых дарисс, гуляющих по разогретой, как сковорода
Равэнне.
До штаба едем на машине с молчаливым
лейтенантом за рулем. Все военные в особняке стараются не смотреть на меня
лишний раз, а следить за периметром, обходить посты или пробегать мимо по очень
важным делам со всей возможной поспешностью. Моя негласная вражда с Рэмом
продолжается с того момента, как я вернулась. Майор службы безопасности ждет не
дождется, когда генералу наскучит его любовница-мудрец, а я уже рассмотрела
издалека все привязки лысого стервятника. Досье писать не стала, но схему
нарисовала. Наилий замечает и наши косые взгляды, и натянутые улыбки, но я не
жду, что вмешается. Нельзя приказать Рэму изменить отношение ко мне. Но
когда-нибудь этот вопрос придется решать. Кажется, сейчас.
– Из-за чего вы с Рэмом смотрите друг
на друга, как враги? – спрашивает генерал. Прежде чем отвечать, я проверяю
переключатель перегородки между водителем и пассажирами. Закрыто наглухо, нас
не видно и не слышно. Просидев не один день под камерами, обзаводишься
специфическими привычками.