Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за
овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит
приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает
овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и
нерадит об овцах (Евангелие от Иоанна, 10:1-16)
- Хвала Создателю, погодка сегодня
что надо, иначе пришлось бы нам злоупотреблять гостеприимством
лейтенанта, - тихо сказал мне Ингольд, пока мы следовали за
Вастом.
Я все еще был под впечатлением от
образа боевого товарища. Вот уж кто действительно подходил на роль
строгого командира. Я пока не был знаком с иерархией и правилами,
которым следовали наемники, но, тем не менее рассчитывал на
доброжелательность этого здоровяка. Она ведь была обещана
информацией о персонаже. Игра не стала бы меня обманывать,
правда?
- Знаешь, Рогир, - не оборачиваясь
прогремел Васт. - Твоя тощая задница пока еще цела лишь благодаря
тому, что я давал клятву нашему отряду. Не думай, что если я спас
твою шкуру, то мы стали друзьями. Нет уж. После того что ты
сотворил в Ледяной чаще, я каждый день только и делаю, что борюсь с
острым желанием размозжить твою уродливую башку.
Я нервно сглотнул. Игра вновь решила
порадовать воспоминаниями, но в этот раз обошлось без красивых
образов. На несколько секунд я лишь почувствовал металлический
привкус крови, а голова внезапно заныла от вопля умирающих людей,
что прозвучал из далеких глубин сознания.
- Простите за бестактность,
лейтенант, но не поведаете ли вы мне историю о том, как меж двух
знаменитых наемников случился разлад? - спросил староста.
- Какая тут бестактность, уважаемый?
Это не история, а лишь смачная куча конского дерьма на десятилетней
репутации нашего почившего отряда. Рассусоливать тут особо нечего.
Сцапали мы с месяц назад прибыльный заказ на северном материке.
Нужно было в сражении поддержать один из дикарских кланов. Терпеть
не могу эти чертовы разборки между одним и тем же народом. В таких
делах всегда есть какой-то подвох, но в этом случае все было чисто.
Упустил я из внимания только безрассудность нашего горячо любимого
командира, который в пьяном угаре подставил весь отряд под
обстрел.
- Настоящая трагедия! Вы двое и
вправду единственные выжившие?
- Нет конечно. Кроме нас остались
еще пара десятков крепких ребят, да только после такой взбучки, они
до конца своей жизни острее тяпки в руки ничего не возьмут.