Разбудил Ам еще ночью и с первыми лучами солнца они двинулись в
путь. Андрей решил сделать крюк через горы, куда темнокожие лезть
не любят. А что ему еще оставалось— не идти же прямо в засаду. Ам
уселась на его широкую шею и что-то чирикала. С каждым днем она все
больше отходила от случившейся с ее племенем трагедии, часто
смеялась, а поговорить она, кажется, любила всегда.
За половину дня прошли, дай боже, пару километров. Горы были не
такими уж и высокими, но все пересекающие ее звериные тропинки вели
или прямиком на равнину, или куда-то совсем ужвверх, к вершинам. А
туда им не надо, нужно всего лишь обогнуть засаду. Плюнул на тропы
и пошел прямо по примыкающему к равнине хребту, где подлесок был не
такой густой. Ам не жаловалась, но видно было, как она устала.
— Грхх..
Кто-то еще решил воспользоваться дорогой через хребет. Впереди
стоял на задних лапах огромный бурый медведь и объедал верхние
ветви кустарника. Внешне очень похожий на «мишек» его времени, но
какой-то коротконогий. Андрей спрятал замершую Ам за спину и
дрожащими руками направил копье в сторону косолапого.
Ну давай, освободи дорогу, мы только пройдем дальше по своим
делам.
Медведь не проявлял никакой агрессии, с любопытством посмотрел
на странную пару, шумно выдохнул воздух, дожевал листочки вместе с
веткой, и ушел, ломая кусты.
— Фу,— у Андрея ослабли ноги, он отбросил копье и сел на землю,
чтобы успокоиться. Какой великан, метра четыре в длину, не меньше.
И почему здесь животные такие большие— и мамонты, и большероги, и
этот мишка, а он еще лохматого носорога не видел, тоже должен
обитать в эту эпоху.
К вечеру хребет стал шире и ниже. Появилась очередная
натоптанная звериная тропа, идти по которой было, не в пример,
легче. Скоро равнина, если он все просчитал верно, то засада
плосколицых должна остаться позади, а через день он будет уже
дома…
…раздался треск ломаемых веток и Андрей рухнул куда-то вниз.
Больно, какая сволочь вырыла эту яму, да еще и короткое копье
установила наконечником вверх? К счастью, острием он содрал только
кусок мяса с груди, а не проткнул себя насквозь.
— Ох,— хотел встать на ноги и тут же сел обратно. Правая нога
жутко болела . Хоть бы ушиб, а не растяжение или перелом. Иначе ему
кранты.
— Эссу, Эссу,— захныкала над головой Ам.
Что же делать, скоро стемнеет. Выбраться из ямы не удавалось—
нога распухла и он стоял в этой ловушке опираясь на древко копья.
Может остаться в ней до утра, а там, глядишь, и полегчает.