Последней, самой вкусной папиросы?
Как можешь ты быть счастлива с другим?
Кому нужны наивные вопросы?»
– И почему же? – Нарочито громко спросил Николай, вновь делая попытку переключить внимание на себя.
Кеша казалось только и ждал этих слов. Театрально разведя руками, он с пафосом произнес:
«Ответов нет? Ответов не ищу…
Мне просто всё до срока надоело,
На волю своё сердце отпущу,
Ты со своим, что хочешь можешь сделать».
Николаю стало тоскливо. Он столько дней безуспешно пытался понравиться Анжеле, дарил цветы, дежурил возле ее подъезда и вот, когда она, наконец, согласилась поужинать с ним, появился друг детства. Вездесущий Кешка. Поэт и жизнелюб. Нет, Николай больше не злился на приятеля. В конце концов, эта девушка не для него. Романтичная изысканная с хорошими манерами и тонким вкусом. Вон как на Кешку смотрит. Глазки так и горят. И Иннокентий ей подходит. Оба высокие стройные. А он? Конопатый крепыш, почти с нее ростом. Да еще хромой.
Николай грустно улыбнулся. И как ему взбрело в голову волочиться за такой красавицей? Не иначе бес попутал. Или последствия контузии.
Иннокентий оканчивает Литературный институт, печатается в толстых журналах и раздает девушкам автографы, а он? Пять лет лазил по чеченским горам с автоматом наперевес, а сейчас работает охранником в гипермаркете. И кому, скажи на милость, ты такой нужен?
Там был нужен. А здесь? Похоже, никому.
Словно угадав его настроение, Кешка с надрывом начал читать:
«Вечером письмишко я тебе черкну,
Если до отбоя где-то не усну,
И еще братишке передай привет,
Расскажи, что снега здесь в помине нет.
Только на вершинах высоченных гор,
Ну, а там частенько щелкает затвор,
И кусочек малый серого свинца
Пробивает с визгом юные сердца».
Кешка читал здорово. На Николая внезапно нахлынули воспоминания.
«Вляпались в засаду, на секунды счет,
И врастает в камень наш гвардейский взвод,
Сыпятся осколки, как железный дождь,
Сотрясает горы каменная дрожь».
Заныла простреленная чеченской пулей нога. Незаметно для себя Николай стал тихо подвывать.
Анжела тронула его за плечо:
– Коля, тебе что плохо?
– Нет. Все в порядке. – Он умоляюще посмотрел на приятеля. – Прошу тебя, Кеша, не надо…
Но Иннокентий только возвысил голос. Он даже привстал с места и глядя на Николая сверху вниз гремел:
«И разделим правду только мы и горы,