Ох, горька же правда – разрыдаться в пору,
В кровь, кусая губы, рву чеку гранаты,
Мы теперь не мальчики – мы теперь солдаты!»
Николай закрыл лицо руками. В голове нарастал противный свист. Тошнило.
Словно в тумане, он видел, как поднимаются со своих мест Иннокентий и Анжела. Кеша что-то говорил ему, покровительственно хлопал по плечу, а он лишь махнул в ответ потной рукой.
В голове внезапно прояснилось. На столе остались недопитые бокалы с пивом, остатки ужина и переполненная пепельница.
«Стыдно. Растекся, как впечатлительная барышня. С каких пор он стал таким ранимым? После ранения. Каламбур: ранимый после ранения».
Николай порылся в пиджаке, выудил мятые рубли, аккуратно положил под пепельницу и поднялся.
Прохладный ветерок взъерошил его каштановые волосы, охладил пылающее лицо и принес удивительное умиротворение. Вдыхая вечернюю свежесть, он медленно побрел в строну дома.
На аллее раздавались чьи-то возбужденные голоса. Похоже, опять пьяные ребятки отношения выясняют. С недавних времен Николай старался избегать осложнений с местной шпаной. Мало ли что? Подписку ведь давал. Но знакомый голос заставил его замереть на месте. Кричала Анжела.
В следующую минуту, он уже мчался к ней, раздирая лицо и руки об острые колючие кусты.
Так и есть. Шпана. Трое подвыпивших подростков обступили Кешу и Анжелу. Глумливо пихали Иннокентия в грудь.
– Ты кого толкнул, с***ка?
Кеша был бледен, как выплывшая из —за туч луна. Николаю даже показалось, что он слышит, как стучат его зубы.
– Ребята, вы чего? Я же извинился… Ребят, не надо…
Стремясь быстрее прекратить унижения друга, Николай возвысил голос:
– Пацаны, вам что делать нечего?
К нему обернулись. Высоченный прыщавый подросток с подчеркнутой хрипотцой осведомился:
– А это что за пидорок нарисовался? Тоже по хлебальничку хочешь?
– Да пусть катит отсюда! – Вступил в разговор другой хулиган. – Отпусти его, Серый! Видишь – калека хромой! Наверно с самоката навернулся!
Николай досадливо поморщился. Неужели его хромота так заметна? А ведь он старался не хромать.
Раздвинув хулиганов плечом, он обнял Анжелу и Кешу.
– Пойдемте, ребята.
На мгновение выпустил подростков из вида и тотчас поплатился.
– На! С***ка!
Кулак Серого врезался в лицо, ожег резкой болью.
Сам по себе удар был не сильный, но весьма неприятный. Здоровенный кулачище Серого задел одновременно и нос и верхнюю губу. Обильно пошла кровь носом.