– её
отец. Мужчина высок, красив и статен, большие ладони с одинаковым
умением держат меч и гладят дочь по голове. Но сейчас он
недоволен.
– Дочь моя, мы с королем обсудили перспективы вашего замужества.
Король считает вас хорошей партией для принца, но хочет, чтобы
принц Никола сам сделал выбор. Я дал свое
согласие на участие в смотринах.
– А мое мнение в расчет не принимается? Я что, лошадь? Я же о
нем ничего не знаю. Какой он, может, он глуп или ленив?!
– Принц молод, образован и весьма красив. Он, кстати, неплохо
фехтует на мечах. Чем не общие интересы, будет тебе
спарринг-партнер. А там, глядишь, стерпится – слюбится.
Девушка в гневе хлопает тяжёлой дубовой дверью и выбегает
вон.
Я далеко не на первом сне поняла, что это не просто сны, а
воспоминания прежней владелицы тела. Разум и душа мои – современной
женщины, ребёнка своего времени. Детский сад, школа, институт и
бизнес по-русски, всё это вырабатывает хорошие рефлексы. Бьют
– дай сдачи, чтобы в следующий раз не полезли, нашли
другую жертву. А может и дойдёт, и перевоспитаются. Хорошо
относятся - супер, давайте дружить. Я за, только на шею не
садитесь, она у меня тонкая, хрупкая, на ней можно носить только
колье, ну или на крайний случай красивый шарфик. А вот мозг в этом
теле – Милин, а также воспоминания, навыки, моторика, рефлексы и
другие, приобретенные в течение жизни знания.
Постепенно две личности сливались в одну, в основном ночью,
когда подсознание в активной фазе. Я, как дитя двадцать первого
века, привыкшая поглощать и обрабатывать громадный объем
информации, воспринимала память Милицы просто как ресурс и носитель
необходимых знаний.
Девушка, которая так любила отца и восхищалась им, что отлично
управлялась и мечом, стреляла из лука и арбалета, метала ножи с
двух рук. Была очень привязана к коню Смерчу, которому поверяла все
свои девичьи секреты. И мечтала о любви и восхищении, быть мужу
надеждой и опорой, вырастить достойных детей и умереть в один день
(да, возможно, на поле боя), а не по династическому
браку.
Я лежала на кровати, смотрела в потолок невидящим взором и
размышляла. Папа с мамой, ну, в основном, конечно, папа,
воспитывали меня не так, чтобы складывать лапки и помирать. Папа
учил драться до конца, даже если бой проигран. В моей голове, как
наяву, звучал папин голос: