Я оторопела. Да и по сей день
занимаюсь, в тайне сбегая с пар, чтобы хоть пару часов, но выдохнуться от
напряженного графика учебы и дополнительных курсов.
— Вот и займись ими снова, — кивает
мне, будто так дает очередное одобрение. — А чтобы Федора я больше не видела
возле нашего дома. Все равно в конце лета мы едем обратно в Москву. Отпуск отца
закончится, и снова начнутся трудовые будни. Так что, давай, без концертов мне
тут. Ты уже взрослая, и должна отдавать отчет в действиях.
— Мама, — я шумно сглотнула, потому
что вдруг на глаза набежали непрошенные слезы, и от злости, и от обиды
одновременно. Женщина уставилась на меня, сощурив глаза, а я продолжила: — у
папы никогда не было отпуска. Он отправляет нас сюда, чтобы отдохнуть от тебя!
— Знаю, что не смела высказывать свое мнение по отношению к родительскому
браку, но эта правда, которую знают все окружающие, кроме мамы – она упорно
отрицает холодность своего мужа к себе. Оставив ее одну на кухне, я скрылась в
своей спальне, чтобы не показать маме слабости, да и не наговорить лишних слов.
Затем мой телефон пропиликал, оповестив, что пришла смс-ка. Широко улыбнулась,
когда прочитала ее, и она была от Борзого, который приглашал меня прокатиться с
ним по бездорожью. С этого все началось – наша историю любви, или все еще
влюбленности. Я не могла надышаться им, дав себе обещание, что это лето я
проведу с мыслями только о нём.
Встав с кровати, облаченная в
простыню, я обняла Федю за талию, притянув его к себе. Прикоснулась лицом к
твердой спине, чувствуя, как каждая мышца Борзого содрогается от накалившегося
напряжения. Еще крепче прижимаюсь, целую, и мой любимый начинает постепенно
оттаивать.
— Я буду звонить и по возможности
приезжать к тебе, — в словах уверенность и надежда на то, что я смогу избегать
родительского контроля и… Мишу, который уже заявился на пороге нашего дачного
дома. Приехал, так сказать, проверить ценный актив. А когда увидел меня с
Фёдором, ядом зашёлся весь, скорее начиная названивать отцу, и моему тоже.
После этого инцидента Мишка ходил с подбитым глазом и переломанной переносицей,
отрицая причастность Борзого к его синякам. А я все поняла, потому что видела
на правой руке Феди содранную кожу на костяшках пальцев, но не стала
акцентировать внимания, потому что сама была не против навалять неугомонному
женишку.