— Может все же расскажешь, о чем ты? —
ощущая слабость, но не позволяя себе расслабляться, спросил я. —
Кто тебя обманул?
— Давай я лучше позову целителей, —
встрепенулся наставник, потянувшись к пульту вызова медицинского
персонала, но я поспешил его остановить. — Нужно сказать, что ты
очнулся!
«Ага, конечно, — недовольно подумал я.
— Меня отправят спать, а ты в таком состоянии пойдешь вершить
правосудие и непонятно, что еще узнаешь».
— Не надо никого вызывать, — остановил
я Феофана. — Лучше объясни, что за непонятные вопросы? А то буду
считать, что единственного преданного мне человека настроили против
меня. И от этого мне станет еще хуже.
— Прости, Ванечка, прости, —
неожиданно упал на колени наставник и, уткнувшись мне в руку,
заплакал. — Прости старого предателя. Прости.
«Это так его задела фраза
«единственный преданный человек» и настроила против меня?» — с
недоумением подумал я. — Или выбило из колеи то, что я почти умер?
Кстати, действительно! А почему я не погиб? Я же думал, что после
пыльцы нурксултана мне конец! Я же не справлялся с объемом
восполняющегося резерва! Ладно. Потом об этом подумаю, сейчас есть
кое-что поважнее!»
— Феофан! Ты чего?! — ошарашенно
произнес я, пытаясь выдернуть свою руку. — Ты что творишь, родной?
Мне сейчас точно хуже станет. Ну-ка вставай и рассказывай, что
произошло. Давай, а то я не могу на это смотреть.
При слове «родной» наставник как-то
встрепенулся и дернулся, затем поднял на меня мокрые от слез глаза,
вытер их рукой и, сев на стул, медленно принялся
рассказывать.
О том, как он поехал по моему
поручению в поместье Темниковых, как отец выдал ему для изучения
выписку из какого-то сборника запретных ритуалов, который хранился
у погибшего Морозова. В предоставленных записях говорилось о
возможности воскрешения человека при самопожертвовании проводящего
ритуал мага, который вселяет в тело новую душу. Феофан не поверил в
это, но для себя решил, что даже окажись подобное правдой, все
равно бы ни за что меня не бросил.
После того как он принял это решение,
выяснилось, что в районе училища произошел прорыв демонов, и я в
тяжелом состоянии нахожусь в реанимации, где, как оказалось,
пролежал целых две недели.
В этот день, как и несколько дней до
этого, Феофан сидел у койки в частной больнице и молился Спасителю
о моем выздоровлении. Произнося те идущие из души слова, он
мониторил меня всеми возможными при его ранге способами и видел
лишь искреннее недоумение. А это значило, что Егорка цинично его
обманул. Темников почему-то пытался нас рассорить, и у него это
почти получилось.