После того как Феофан ушел, отец посмотрел на меня.
— Я надеюсь, легкое заклинание, защищающее от прослушки, не
заставит Феофана ворваться к нам с саблей наперерез? — спросил
отец. — Я должен был убедиться, что на месте моего сына не чужак, —
твердо произнес он и тут же добавил. — Но была и другая причина, по
которой я поступил именно так и отравил Феофана, пытаясь оттолкнуть
его от тебя.
Отец выдержал театральную паузу, вынуждая меня попросить
продолжить рассказ, и я не стал его разочаровывать — пусть думает,
что легко ведет разговор.
— И какая причина? — спросил я.
— Она заключается в следующем. — Он достал из кармана сложенные
листы и протянул их мне.
— Еще один запретный ритуал? — изучая руны и пентаграммы,
хмыкнул я. — Тоже выписка из книги Морозова о запретных ритуалах?
Изучая это, я должен констатировать, что после смерти мое место
занял посторонний человек? Который лучше Морозова управляет родовой
стихией?!
— Это совершенно другой ритуал, и он касается Феофана, — даже не
повел бровью Темников. — Ты просто не там смотришь.
«Создание вернейшего слуги», — прочитал я. — Это он на
наставника намекает? Все-таки как-то, но хочет нас рассорить? Хотя,
если взять во внимание, что запретный ритуал вселяет чужую душу в
нужное тело, то, возможно, и мой биологический предок когда-то
сделал Феофана своим слугой. Не зря ведь он, обладая такой большой
силой, служит роду столь преданно. Однако я не должен показать отцу
своих сомнений, иначе он заподозрит, что и я не его родной
сын».
— И что? — откладывая листы в сторону, произнес я. — Все же
пытаешься избавить меня от моего «козыря»?
— Совсем нет, — покачал Темников головой. — Просто когда-нибудь
к Феофану вернется не только утраченная в ходе ритуала память, к
нему придет осознание, что его жизнь украли для служения какому-то
роду. Тогда-то ты пожалеешь, что не убрал его. Как-никак, он
всё-таки воин ранга «богатырь».
«Нужно как-то перевести тему, — подумал я мимолетно и
произнес.
— Кстати, а откуда у тебя все эти ритуалы? Точно из книги
Морозова?
— Да, — кивнул Темников. — Твой высокоморальный предок,
оказывается, не чурался подобной грязи и отнюдь не был святошей и
героем, каким его рисуют сейчас.
— Как интересно, — произнес я крайне довольным тоном. — В таком
случае я хотел бы вернуть себе утерянную семейную реликвию.
Нехорошо, когда такие вещи находятся в чужих руках.