— Атаки были отбиты, однако не все
кадеты смогли пережить эти затяжные бои, — продолжил министр и
добавил. — Для награждения к трибуне приглашаются…
Помимо родственников павших кадетов к
министру обороны вышли родные Крома, Каменецкого и
Страха.
Заметив, что награды за капитана и
сержанта получали заплаканные женщины в черных платьях и с детьми
на руках, я сделал себе пометку разузнать об их жизни и при
необходимости помочь.
«Зря я раньше не поинтересовался, были
ли у них семьи, — подумал с досадой. — Возможно, они остались без
средств к существованию».
Когда получившие награды родственники
ушли, министр продолжил повествование.
«Будет рассказывать или нет? —
заинтригованно подумал я. — Если да, то во что хочет втянуть меня
Изяслав? И что я ему буду должен? Те дивиденды, которые я получил
от публикаций в СМИ, уже стоят немало, что же будет после
официального награждения?»
— После смерти командиров кадет
Морозов пошел на самоубийственный поступок: использовав зелье на
основе пыльцы нурксултана, он накрыл расположение максимально
возможно толстым слоем льда, чем спас обессилевших и магически
истощенных кадетов от верной гибели, а затем, вступив в бой с
выжившими демонами, чуть не умер сам…
Каждый из нас получил медаль «За
храбрость в бою», а еще Орден святой Екатерины — одну из высших
наград страны.
— Становись! Равняйсь! Смирно! К
торжественному маршу — готовься! — наконец прозвучали команды
Грозового. — Повзводно! Направо! Шагом марш!
Когда мы подходили к трибуне, на
которой сидели император Изяслав и другие высшие чины империи,
Годимир громко скомандовал:
— Счет!
— И-и-и раз! — дружно крикнули мы и,
опустив руки по швам, одновременно повернули головы в сторону
начальства.
— Счет!!! — повторно скомандовал
Годимир, после того как мы прошли трибуну.
— И-И-И ВСЕ! — еще громче рявкнули мы,
и в небо взмыли сотни монет, до этого момента крепко зажатых в
руках.
— На месте! — скомандовал Воденцов,
когда взвод подошел к выходу с плаца. — Стой! — и, выдержав паузу,
торжественно закончил. — Вольно! Разойдись!
Пока мы с ребятами обнимались и
поздравляли друг друга, к нам стремительно двинулись многочисленные
родственники и близкие.
— Все расходимся! Еще встретимся
сегодня на балу и наговоримся! — сказал я окружавшим меня ребятам и
двинулся к многочисленному семейству Темниковых, члены которого тут
же принялись дружно меня поздравлять.