Рука мальчика сама собой потянулась к ножу, крепко сжала рукоять, почувствовав мягкие толчки пульсирующего тепла.
«Идти с полоумной бабкой-наркоманкой к чертям на задворки ради сомнительной встречи с возможно и не существующим воином-отшельником, рискуя своей жизнью и жизнью отца?» – ум заходил за разум, голова начала болеть, мальчику просто хотелось взвыть и забиться в тёмный угол от всего и от всех, но ему нужно принять какое-то решение – отец ждал ответа.
Размышления прервал голос матери, неожиданно поднявшейся с постели.
– Чего вы тут сидите, полуношники? – Инала вышла из спальни, слегка пошатываясь, растрёпанная, в длинной ночной рубашке. Глаза её, воспалённые от слёз, всё никак в норму не приходили потому, что плакала женщина ежедневно, почти постоянно. – Идите спать, – сказала она слабым, дрожащим голосом, растеряно блуждая взглядом по комнате, – Калину столько дел ведь на завтра, да и тебе не меньше.
Юр подхватил жену под локоть, усадил на лавку, налил в стакан молока.
– На, испей. Тёплое.
Она ничего не выражающим взглядом посмотрела на места, где обычно сидели девочки, и слёзы вновь двумя дорожками потекли по щекам.
– Мам, меня Стривор в ученики берёт, – вдруг ни с того ни с сего соврал Калин. – Я должен уехать, ты не против?
– Что? Что ты, сказал, сынок? – посмотрела она растерянным взглядом на сына, медленно повернула голову в сторону мужа. Говорила она медленно, будто вспоминала каждое слово. – Ты это слышал, Юр? Как это, к Стривору? Чему он нашего мальчика научить сможет?
Юр с болью в сердце смотрел на ещё недавно прекрасную супругу. Теперь же перед ним сидела, казалось, чужая, бледная, измождённая женщина, на вид гораздо старше, чем его Инала. Красные глаза и чёрные круги под ними, лицо осунулось, глубоко залегли морщины, волосы спутанные, и только сейчас Юр заметил, что почти седые, а на белёсых щеках блестели две мокрые дорожки от не просыхающих слёз.
Он опустил взгляд в стол и принялся врать, чего ранее не делал никогда:
– Пусть поедет, не держи его, Инала, не всем же в нашем роду быть деревенщинами. Выучится и станет наш Калин важным человеком. Уж, слава Богам, род наш позволяет даже в столице на обучение поступить, не то, что у ключника безродного. Денег у нас на такую учёбу нет и связей тоже, а вот фамилия есть, и этого не отнять. Приглянется наш сын князю, глядишь, и поможет в люди выбиться.