«Дорогуша,
— говаривала моя бабушка, подхватывая форшмак деревянными хаси, — в
этой жизни не так важно, сколько ты имеешь добра сейчас. Куда
важнее, как быстро ты сможешь всё восстановить, если вдруг оно у
тебя исчезнет».
А моя
бабуля знала толк во многом. Поэтому вестись на сказки под луной
или обещания подарить звёздочку с неба у меня не получалось даже в
самом юном возрасте.
— Отличный
чай, — тем временем одобрил Алон. — Вы умеете встречать
гостей.
— Стараюсь,
— невинно произнесла я. — И всё же не сочтите за нетерпение, но
ужасно любопытно: что могло привести золотого наследника Ноахов ко
мне?
Мало того,
что Ноах — самый известный на весь Тлен-Авив род артефакторов. Они
работают с богатейшими людьми страны. Не зря же «Запретные», в
конце концов. Во время Демонской войны они создавали артефакты
немыслимой силы, которые помогали человеческим воителям получить
победу. После чего были отмечены наградами из рук правителей обеих
наших стран. И пусть Ноахи всегда жили в Тлен-Авиве, в Джапоне они
тоже не последние люди.
— Марджари,
что вы думаете о брачных отношениях? — вдруг спросил
Алон.
Я чуть не
подавилась. Потом, заметив, что его пиалка опустела, щелкнула
пальцами. Чайник тут же плавно поднялся в воздух и налил
добавку.
— Вы
внезапны, Алон. Я думаю… думаю, что брачные отношения должны быть
скреплены серьёзностью намерений и печатями, наполненными личной
чжу молодожёнов. Печатями на брачном контракте,
разумеется.
Он молча
кивнул. Уж не знаю, чем ему понравился мой ответ, но золотой
наследник был явно доволен. Кстати, о наследниках. Золотой — это
первый в очереди на наследство. Ему обычно достается больше
остальных. Дальше идут серебряный, бронзовый, медный, латунный и
так далее. В случае же Алона было ещё кое-что — ему не с кем было
делить состояние своих родителей. Единственный и неповторимый
любимый сын.
— Видите
ли, Марджари, мне есть чем… привлечь поклонниц, — начал он. — Так
же, как и есть, за что им купить половину Шавасаки.
— Если
только сторгуетесь с мэром, — заметила я.
Мэр родом
из хорошей семьи, которая в своё время умудрилась вывезти из
Тлен-Авива столько добра, что даже страшно посчитать.
—
Сторговаться можно с кем угодно, — чуть жёстче, чем следовало,
сказал Алон. Но тут же, словно поняв свою оплошность, быстро
исправился: — Я умею в виду, что искусство договариваться никто не
отменял.