— Слишком
спешите, Алон. Я ещё не озвучивала стоимость своих услуг. Поэтому
дорогой для вас не могу быть никак.
—
Действительно, — согласился он.
Только вот
ни капли не смутился. И расстояние между нами просто
непозволительно сократилось. Настолько, что можно было
почувствовать исходящий от него ореховый аромат дорогого парфюма.
Ещё чуть-чуть — и длинные красивые пальцы Алона коснутся моей
руки.
Хорошо, что
я успела ухватить урну. Если что, буду защищаться ею. Не
педагогично, но дёшево, надёжно и практично. Особенно если
некоторые мужчины не понимают, как надо себя вести в обществе
порядочной женщины.
— Марджари,
прежде чем вы опустите это замечательное изделие на мою голову, —
произнёс Алон, — очень прошу: выслушайте.
— Слушаю, —
сказала я куда более сухо, чем позволяли приличия.
Происходящее уже раздражало.
— В семье
Ноах происходят определённые… вещи, — расплывчато сказал он. — Я
могу получить наследство только в том случае, если сумею соблюсти
все условия завещания. Их несколько, и только одно вызывает
затруднения.
— И какое
же?
— Мне нужно
жениться.
Я
приподняла брови.
— И? В наше
время это не так сложно провернуть. Правда, могу понять, если ваша
избранница — двухметровый джапонец с покрытой татуировками кожей.
Тогда дело усложняется.
— Смешно, —
без намёка на улыбку ответил Алон. — Правда, если вам захочется
выглядеть именно так, как только что было сказано, я возражать не
буду. Желание избранницы надо уважать.
— А я тут
при чем?
— Вы и есть
моя избранница.
Я молча
положила ладонь на его лоб. Холодный. Странно. А говорит такое,
словно пышет жаром.
— Алон, вы
меня с кем-то путаете. Я никак не могу быть вашей
избранницей.
— А что
мешает? — искренне удивился он.
Вопрос
настолько вогнал меня в ступор, что в голове не обнаружилось ни
одного слова, которое не было бы матом. Поэтому пришлось матом
посмотреть.
Алон
довольно улыбнулся:
— Вот
видите, ни одного аргумента против. Насколько я знаю, блондины в
вашем вкусе, Марджари. Соглашайтесь.
— На
что?
— Будьте
моей вдовой.
Я чуть не
выронила урну для праха.
—
Простите?
Он
опустился на одно колено и взял мою руку:
— Марджари
Шитара, вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал.
Поэтому прошу: будьте моей вдовой.
Я хлопнула
ресницами и села прямо на тумбочку.
Мысли
радостно завопили: «Хава нагила!» и пустились в пляс, ломая на
своём пути все попытки привести их в порядок. Сволочи. Вот всегда
они так, когда происходит что-то из ряда вон выходящее. Последнее
время было тихо, поэтому сейчас их никак не заткнуть.