После удивительного массажа головы и шеи, под запах кофе,
оклёмываюсь. Девушка сидит напротив и взор неспешно бродит по моему
лицу. Трудно разобрать эмоции, но даже в таком состоянии восхищение
пульсирует в груди.
– Ух! Это что-то! Даже слов нет, – удалось выудить из
связок.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится, может не надо
кофе? – с видимым беспокойством спросила она.
– Нет-нет, он как раз помог… и массаж, – отвечаю я, приложившись
к чашке. – Спасибо, всё вроде нормально.
– Наверное это реакция на какой-нибудь газ, – предположила
Вероника. – В постановке применили много разных эффектов.
– Всё-таки постановка… – тяну то ли с сожалением, то ли
удивлением. Захотелось рассказать, что подобные аномалии со мной
начали происходить довольно часто.
– Да, Матус, но очень качественная и, между прочим, это наследие
Симфонии. Фольклорное произведение “Битва Сгущённого Мрака”.
– Кажется, что никогда теперь не забуду. Это настоящее
потрясение, словно оказался свидетелем событий, – выразил я тот
невообразимый объём эмоций, оставшийся внутри.
– Понимаю, – произнесла она, присаживаясь рядом и положив кисть
рядом с моей. – Я тоже под сильным впечатлением.
Жизнь всё мощнее прорывается, реальность сильна и могучей
эмоциональной рукой гонит кровь быстрее. От председательского
массажа не то, что ожил – воскрес. Смущение от близко находящейся
Вероники мешает связывать мысли.
– Ну-у, я… то есть ты… вроде бы совсем не боялась, – с запинками
произнёс я.
– Пришлось подыграть, – сообщила она, – хотелось произвести
впечатление.
Сердце берёт очередной рубеж.
– Это удалось на все сто, даже двести процентов! – решаюсь
накрыть кисть своей.
– Я… я рада, – молвит она, захватывая мой взор.
Фиалковые глаза обладают магнетической силой. Я могу любоваться
игрой цвета в них бесконечно. В обычной жизни, смотреть собеседнику
в глаза подолгу неприятно и невежливо, но сейчас – это источник
жизни. Мягкое пламя очей Вероники занимает весь мир, погрузиться в
приятные волны – наивысшее счастье, но всё же это опасная игра с
могучими силами, и поэтому произношу:
– Надо сказать, что я даже подумал о тебе иначе. Мол чародейка и
вся моя жизнь лишь чары, иллюзия, а сейчас, вот, маски сброшены, –
поведал я и с нервным смехом добавляю: – Представляешь?
– Ах-хах, – тоже нервно рассмеялась девушка, – ну ты даёшь,
Матус.