– Всё актёрские навыки одной очень способной председательницы, –
поднял я указательный палец кверху.
– Так, – шутливо сдвинула брови Вероника, – хватит про меня,
давай о тебе, в общем, выступление понравилось?
– Ага, я в принципе живое звучание в первый раз слышу, а тут ещё
с такими спецэффектами, – охотно поделился я.
– Это радует, – улыбнулась она довольно. – Помнишь, как
переживал, что тут “мадамы и мусье, будут поправлять пенсне”?
– Ха-ха-ха, – расхохотался я во весь голос, – какой смешной
стишок! Откуда он?
– Папа иногда выдаёт.
– Остряк, конечно, – улыбка всё ещё сдавливает щёки. – А так да,
было дело, переживал. Но даже примени я фантазию на всю, то не
представил бы такого…
– Понимаю, – поддержала она и вдруг добавила, – так,
минутку…
Вероника подошла к панели на стене, у освещения здесь можно
менять режимы, и она выбрала дежурный. В комнату проник полумрак,
сея умиротворение и романтический настрой. Аккомпанементом задувает
прохладный ветерок с балкона. Ему также помогает электроника –
вытяжка набрала обороты. Я переместился с дивана на кресло, что
дает возможность любоваться панорамой из окон, а Вероника села
рядом, и я с умиление наблюдаю, как подбирает ножки под себя –
столь изящное зрелище невозможно пропустить.
В едва заметные из-за абсолютной прозрачности окна, можно видеть
“кровеносную систему” санатория: это и аллеи с дорожками, мысли о
коих будят светлую грусть прогулок; объекты инфраструктуры
выделяются среди них, как артерии и сосуды; на периферии горят огни
вокзала, что как маяк для убегающего вдаль струнного пути. Нас
завлёк вид мчащегося по бездонному мраку огонька – над сплошным
покровом леса приближается к вокзалу индивидуальный транспортный
модуль, словно метеор он пересекает тьму. Ну и, довершая картину, –
голубой кусочек открытого бассейна справа, можно даже расслышать
редкие радостные возгласы.
– Недавно обедали с семьёй, – тихо и приятно начала девушка, –
разговор зашел о Живице. Папа вспомнил случай из моего детства,
конечно, давно забытый. Мы были где-то в столь же прекрасном и
живописном месте. Он тогда произнёс что-то типа: “Нам следует
сохранять и оберегать природу для будущих поколений.” Ну, а я, –
хихикает Вероника, – спросила: “Зачем?”. И вот, что он ответил:
“Созерцание природы способно дать хорошего пинка там, где мы готовы
упасть. Лишив будущих людей этого стимула, можем лишится и
будущего.”