― Что?! ― вырвалось у княгини.
― Матушка, я женился месяц назад, ― упавшим голосом повторил
юноша. ― после того, как отец дал нам свое благословение. И к вам я
приехал, чтобы вам представить мою жену…
Морайя, оцепенев, слушала, как Сегин рассказывает о том, как
встретился со своей дорогой Айдилис, как они полюбили друг друга,
как поняли, что созданы друг для друга и не могут жить не месте.
Как князь-отец и родители невесты одобрили и благословили их брак.
Он говорил, что и отец, и он сам писали княгине, но княгиня не
отвечала. Однако откладывать свадьбу не было ни желания, ни
возможности, и пришлось обойтись без ее благословения. И вот сейчас
он приехал, чтобы исполнить свой сыновний долг ― познакомить юную
жену со своей матерью. Он уверен, что матушка также полюбит свою
прелестную невестку, его Айлидис, которой он много рассказывал о
матери, и которая заочно уже любит и уважает свекровь...
Её сын был счастлив ― это было сразу видно, и Морайя, взяв себя
в руки во время рассказа Сегина, ни жестом, ни словом не показала,
что известие поразило ее в самое сердце. Однако в сердце матери
бушевала неистовая ревность. Как же так? Женился! И на ком? На
какой-то девице из нищего Пограничья! Ясно, у них в лесах тайных
трав много и травознаек хватает ― не иначе и опоили они её
мальчика. Да и князя-отца ― с чего бы иначе он так легко дал
разрешение на столь неподходящий брак?! Ведь они не ровня! Он
блестящий аристократ старейшей имперской фамилии, воспитанный при
Дворе ― а кто она? Провинциалка! Ни знания этикета, ни связей при
Дворе. А воспитание? Чему ее там, на Севере диком, могли научить?
шить-вышивать, варить варенья… А где она там могла научиться
этикету и тонкостям общения в обществе? Тому, как в изящной беседе
вставить остроумное слово, когда припомнить к месту чье-то мудрое
высказывание или процитировать строку из поэмы древнего автора… или
хотя бы письмо написать по всем правилам… Да умеет ли она писать
вообще?..
Тем не менее, Морайя ничего подобного вслух не произнесла (уж
она-то прекрасно владела собой и знала приличия!) и нежданную
невестку приняла за обедом ласково и приветливо, чтобы не
расстраивать сына и не задевать его чувств.
Надо признаться, что девушка, ставшая невесткой Морайи, была на
удивление хороша ― этого отрицать было нельзя. Но, Небеса, что за
манера для княгини: конфузиться легко, краснеет, как какая-то
крестьянка, глазки голубые долу опускает… К тому же одета излишне
скромно. Глядя же на отношение молодых друг к другу, Морайя с
грустью понимала, что это все придирки, а её мнение насчёт
любовного напитка, которым якобы опоили, и вовсе досужий вымысел ―
ей ли не знать, как действуют любовные зелья. Ни одного признака
она не заметила.