Все трое уставились на сидящего с голым задом Батена. Все
молчали. Батену было неприятно сидеть голым перед тремя хоть и
странно, но все же одетыми мужчинами, и не зная, что предпринять,
он неуверенно улыбнулся и произнес:
― Добрый день.
Тот, кого назвали Мергусом, снова мрачно усмехнулся, Волантис
засмеялся и поправил: «Тогда уж вечер», а безымянный его
напарник ― или кем он там был ― сказал:
― Для тебя, парень, день и вправду выдался добрый. Если бы мы
как раз не собрались поменять мешки, захлебнулся бы ты в солдатском
дерьме. Как это тебя угораздило в очко провалиться? Это ж хорошо
постараться надо! И вроде и не пьян… Никак помогли кто?
― Помогли, ― ответил Батен, помрачнев.
― Ну что ты к нему пристал, Грус, ― вступился Волантис. ― Вот и
чай уже закипает, разливай давай. А ты, парень, не сиди голышом,
тут не баня. Простынешь еще, ― обратился он к Батену. ― Твое уж,
поди, просохло. Сейчас принесу. А ты поостерегись пока что
выходить, с непривычки сверзнешься еще. Тогда зачем тебя было из
мешка вылавливать и говно из тебя выкачивать?
― А и так незачем было, ― пробурчал словно бы про себя
Мергус.
Но Батен услышал.
***
Одежда оказалась чуть сыроватой, но Батен все равно почувствовал
себя в ней более спокойно. За чаем, как назвали то странное пойло,
состоящее из незнакомых Батену трав, которым его напоили спасители,
они рассказали ему, как все произошло.
Оказалось, что Волантис и Грус были ни кем иным, как простыми
золотарями, собирающими вываливающееся из солдатского клозета
дерьмо для удобрения им находящегося несколькими сотнями ярдов ниже
поселка поморников ― или таласар, как они сами себя называли. «Хоть
какая-то от вас польза, кроме вреда», ― беззлобно прокомментировал
Волантис. Так вот, только они прибыли сегодня за очередной порцией
дерьма, как прямо на их глазах вместо очередной порции ожидаемого
по желобу скатился живой человек. Что он именно живой, а не
покойник, как порой бывало уже, они поняли по тому, как скользивший
по дерьмяному желобу махал руками, тщетно пытаясь хоть за что-то
уцепиться, и по произносимым им при этом словам: ничего подобного,
про слова, Батен не мог припомнить, хотя золотари уверяли, что
слышно было, наверное, на самом Краю Земли.
Когда неожиданный подарок сверху скрылся в дерьмоприемнике,
среди золотарей возникла короткая дискуссия: спасать сверзнувшегося
сверху производителя удобрений ― живой все-таки (пока) человек ―
или пусть будет, как будет, дерьмо к дерьму. В результате
возобладала первая точка зрения, и уже переставшего барахтаться
Батена выволокли из накопителя, провели с ним все причитающиеся
процедуры, а когда он более-менее задышал, оттащили сюда, в
«приют», служащую для отдыха и еды пещерку, предварительно, само
собой, раздев и отмыв в небольшом проточном прудике неподалеку,
чтобы не портить аппетит себе и Мергусу, который тоже остановился
здесь на ночлег.