В последний момент мужик что-то сделал с рукавами Батеновой
распашонки и, поведя плечом, скинул с себя седока.
Так что упали они по отдельности: Батен кувыркаясь плюхнулся на
спину, а мужик, привычно выставив вперед руки с шестом, на
четвереньки. После чего перекувырнулся через голову и тут же встал,
закинул шест на плечо и, упруго покачиваясь на натянутой ткани,
направился к краю полотна. Батен, прежде чем подняться, подождал,
пока волнение вызванное их падением уляжется. Он глядел вверх, на
голубое небо и беловато-голубой ствол кишки, длинным, утончающимся
рукавом уходящий в вышину вдоль нависающего обрыва Стены. Ствол
поднимался не отвесно, а с заметным уклоном, провисая, уходил
вправо; вдоль Стены сверху свисало еще несколько таких же рукавов,
одинаково идущих вверх и там расходящихся в разных
направлениях.
― Эй, захребетник, ― окликнул его мужик, ― пора.
И Батен кое-как встал и пошел к краю полотна, утопая при каждом
шаге в упруго пружинящей ткани. «Так можно было бы ходить по
сгущенной воде», ― весело думал Батен, качаясь будто на волнах, ―
или по громадному старому полковому барабану».
Когда он выбрался на деревянный помост, его слегка покачивало.
Спустившись вниз по лестнице, он, повинуясь жесту своего
неразговорчивого сопроводителя, стащил с себя распашонку и
ползунки, вынул из спинного кармана свой скарб и вернул костюм.
Мужик кивнул «угу» и, опять же без лишних слов, передал Батена по
эстафете очередному таласару, молодому, весьма легко одетому, как и
все здесь в шелка, парню.
Тот, заглянув в переданную ему сопроводительную бумагу, тут же
возмутился:
― Да они что там, совсем сдурели? За четырнадцать унций гнать
человека на ушки!
Батен насторожился.
― Он с Плато, ― шестом указал в небо мужик.
― А-а, ― возмутившийся было несправедливостью парень притух. ―
Тогда понятно. На обжитие, значит, туда-сюда...
Батен хотел было уточнить, что означает это «туда-сюда», но
парень вдруг задрал голову и простонал:
― Нет, ну ты только посмотри, что они делают!
Батен посмотрел в указанном направлении. Из одного из растянутых
над тентом рукавов выпадали на полотно мешок за мешком; рукав
заметно вздрагивал, полотно гудело тревожной дробью. На взгляд
Батена ничего особенного не происходило ― для того, надо полагать,
и рукава, чтобы по ним грузы спускать. Но таласары явно думали
иначе. Его напарник по спуску осуждающе покачал головой,
прокомментировал: