— Милая, — облизав пересохшие от волнения губы, обратилась я к
маленькой пленнице. — Не бойся, — я сделала один плавный шаг в ее
направлении, стараясь не напугать излишним напором. — Мы не обидим
тебя, — еще одно осторожное движение к ней и побольше магии в
голос. Чтобы эффективно пользоваться даром сирены, мне требовался
диалог и чужие эмоции, какие-то из них можно было усилить, но от
девочки и без слов фонило страхом и агрессией, сквозь которые
пробивалась хрупкая надежда. Она нас боялась и заранее ненавидела,
ассоциируя со своими мучителями, но при этом очень хотела
ошибаться.
На миг я снова замерла, борясь с собственной злостью. Как? Как
можно было запереть маленького ребенка в склепе?! Это же… это…
р-р-р!!! Наверное, на лице моем что-то такое отразилось, потому что
малышка снова всхлипнула, и, подавив очередную вспышку негодования,
я опять начала с ней говорить, объясняя, кто мы такие и почему
находимся здесь. Девочка завороженно слушала, и я очень надеялась,
что мои особые таланты на этот раз работают на благо.
Она подпустила меня к себе, зарычав всего раз, а вот Граф у нее
доверия не вызвал совершенно. Стоило ему приблизиться, как малышка,
позволившая мне взять себя на руки, начинала зло скалиться. А ее
хищно изогнутые в жесте то ли защиты, то ли нападения пальчики
охватывал туман спонтанного оборота. Лич поспешно отступал — и все
прекращалось: девочка снова обнимала меня, прятала личико на моем
плече и тихо подрагивала из-за остаточных рыданий, но в голос
больше не плакала. Уж не знаю, что помогло: магия сирен или ее
отчаянное желание найти защитника, но меня маленькая пленница
признала своей и… решила больше со мной не расставаться. То есть
совсем! Вцепившись, как клещ, она рвано сопела мне в шею и,
несмотря на задаваемые ей вопросы, упорно не желала ничего
говорить.
Тихое постукивание привлекло мое внимание. Повернувшись вместе с
ней, так как малышка обнимала меня и руками, и ногами, я
вопросительно посмотрела на Графа, который держал в руках планшет
так, чтобы мне было удобно читать послание, набранное крупным
шрифтом.
«Идем наверх!» — гласило оно, и с этим сложно было не
согласиться.
Тихо объясняя бьёрне свои действия и дальнейшие планы, чтобы не
напугать еще больше и без того затравленного ребенка, я осторожно
поднялась, продолжая прижимать ее к себе, и последовала за личем к
лестнице. Усыпальница была довольно просторной и состояла из ряда
смежных помещений, так что к выходу мы шли несколько минут,
учитывая отсутствие нормального освещения и вызванную этим
медлительность.