- Две руки, две ноги, цвет кожи
белый, мускулатура не выражена, одежда – набедренная повязка из
грязной мешковины. Интерфейса не наблюдаю… гм.
В теле слабость, значит выносливость
на исходе. Правая щека побаливает, впрочем о размерах повреждений
этот факт ничего не говорит. На двадцати процентах боли, к примеру,
такое вообще может означать что полголовы нет.
Однако, судя по сообщению, которое я
прочитал, аккаунт у меня так и остался хардкорным. Если пропустить
легендарное «бла-бла», ключевая фраза в нем «одна жизнь».
Клетка стоит краем на плоском черном
камне, служащим невысоким постаментом. Под дном из толстой решетки
угадывается пустота. Посвистывает ветер, желтая песчаная поземка
обтекает постамент. Близорукое зрение показывает неподалеку мутные
контуры, похоже такие же «попугайные клетки» на постаментах. Вновь
хлестнуло вихрем, и на губах посолонело. Вкус запекающейся крови.
Очень знакомо. А заодно выяснил - для выживаемости здесь тело
приспособлено плохо…
Тут мои достаточно хладнокровные
размышления в стиле «йог спокоен», сдул поток адреналина. Снизу
больно резануло по голени, и я машинально подскочил рявкнув,
мгновенно прочистившимся горлом:
- @gjg@@!
Сидел я по-турецки, а подпрыгнул по
кенгурячьи. Но определённо, совершенно зря. Голова звякнула по
верхним прутьям клетки, из глаз сыпанули искры, да еще челюсть
лязгнула так, что попади ей гвоздь, перекусила бы. От удара упал на
колени, больно ударившись чашечками, и вдобавок правое вновь кто-то
тяпнул.
- Ах ты ж!
На этот раз я успел заметить тощую
жёлтую ящерицу, исчезнувшую в дыре решётки с кусочком моей плоти в
зубах.
- Гадина, - сказал я с чувством, но,
уже отходя от неожиданности, после чего задумчиво добавил,
продолжая сбор фактов: - Боль стопроцентная. Кровь запеклась
быстро, значит хоть сворачиваемость нормальная.
Я присел на корточки, всмотрелся под
решётку пола, разобравшись, наконец, что именно откуда тянет
«банановым» асфальтом. Песчаная поземка елозит вокруг клетки, но
внизу воздух неподвижен и тёмен.
- Так, ящерки, похоже такие же
заключенные, как и я. И это совершенно не радует. Судя по всему,
система не оригинальничает и стандартно жестоко, предлагает нам
есть друг друга.
Прутья решётки горячие, круглого
сечения, из-за чего сидеть на них в принципе трудно. Я повернулся
спиной к ветру, сел на корточки и всмотрелся в темноту под ногами.
Как я и ожидал, зрение постепенно улучшалось, а к полутьме глаза
привыкли, и я начал различать внизу быстрое движение. Ящерицы
осторожные твари, но голодные. Они чувствуют моё внимание, видят
мои глаза. Попробуем прищуриться, они ведь определенно ждут, когда
я задремлю.