– Босс, – протянул знакомый голос, который я слышала относительно недавно из ванной в спальне Шульца, – мы займемся Майером и урегулируем ситуацию.
Шульц кратко кивнул, холодно добавляя:
– Позаботьтесь о Джеке Брауне немедленно. Это задача первостепенной важности. Затем обо всем остальном.
Я вздрогнула от неверия, что еще пару мгновений назад этот суровый человек с каменным выражением лица вколачивал меня в стену. А еще он усыпал поцелуями мое лицо, руки, шею… Пришлось досчитать до десяти, чтобы сбить наваждение.
– Отец живет в «треугольнике» Майера. Второй этаж, комната двести семь, – прошептала я так беспристрастно, как только могла. Но воспоминания о часе рядом с папочкой глушили меня адской болью, словно кто-то с разгона впечатал гантель в темечко.
Конрад крепко переплел наши пальцы, и я увидела в этом обыкновенном жесте простую поддержку. Больше, чем могли выразить все существующие слова в мире.
– Ваш вертолет уже ждет наверху, люди Майера арестованы, – кратко отчитался охранник, только после этого я смогла спокойно выдохнуть.
– Тогда можно отправляться домой в пентхаус, – кивнул Шульц.
Я резко одернула его за руку, заставляя повернуться ко мне. От страха перед глазами возникли белесые пятна. То, что я собиралась сказать, могло напрочь убить тот уютный мирок, что возник между нами за последний час. И, между тем, ответ Конрада был мне важнее всего на свете. Потому как второй шанс заслуживает новый Шульц. Готовый стать лучше, готовый считаться с моим мнением, а не тот, что шантажировал секс-видео и играл на нервах.
– ТЫ отправишься к пентхаус, – мягко протянула я, не спрашивая. Это была констатация факта, и Конраду стоило к ней привыкнуть. – А я – к себе в квартиру.
– Эмми… – сквозь стиснутые зубы выдохнул Конрад, напрягаясь не на шутку. Я видела, как в его глазах полопались капилляры.
– Я все еще зла на тебя за то, что выпустил родителей. А еще за тот дьявольский брачный контракт, – мне потребовалось задействовать все внутренние ресурсы, чтобы не отвести взгляд, буравя его ответным подавляюще-уверенным взглядом. – Нам нужна дистанция, чтобы понять, что между нами происходит. И… чтобы мне простить тебя.
– Твой отец пока еще на свободе, и я не собираюсь больше так рисковать, – Шульц вцепился в этот аргумент, как в последний трос над обрывом, и глаза его победно блеснули. Но я была слишком решительно настроена, чтобы отступать на полпути.