– Сперва я отключу всю систему обогрева, – мечтательно протянул он, в голосе проскальзывали хрипотца и явное возбуждение, томительное и горячее. – Тебе придется довольствоваться моими объятиями, Эмми. И теплым одеялом. Но и этого будет мало, – нервно сглотнув, Конрад запечатлел на моих губах краткий поцелуй, а затем совершенно бескомпромиссно опустил руки вниз, запуская их под брюки с нижним бельем и сжимая голые ягодицы. Кажется, в ту минуту с моим судорожным стоном дух покинул тело навсегда, оставляя лишь вялую оболочку с киселем вместо мозга. – Пока ты будешь жадно вжиматься в мое тело руками и ногами, чтобы согреться, я медленно спущу твои домашние штаны и войду в тебя так медленно, чтобы ты дрожала от предвкушения и желания. И когда ты будешь молить меня трахнуть тебя сильнее и глубже… Только тогда я, так уж и быть, пойду у тебя на поводу.
– «Так уж и быть» пойдешь на поводу? Серьезно? – отчеканила намеренно и обиженно, пока внутри меня велась самая настоящая бойня на смерть.
– Именно, детка, – хмыкнул тот, не прекращая своих умелых издевательств над моей и без того расшатанной нервной системой.
Я знала, что если впущу сейчас Шульца на свою территорию, он не просто выиграет партию, он больше никогда не выйдет из этих апартаментов и моей жизни. Тогда ничего не поменяется. Конрад станет всё так же подавлять и властвовать, а я останусь лишь приятным дополнением к успешному богатому спонсору. Как можно любить унылую женщину, у которой единственная цель жизни – поклонение своему мужчине? Однажды страсть остывает, а любовь проходит. И что остается? Любовница.
– Что же, мистер Шульц, – просунув руки между нашими телами, я оттолкнулась. Конрад глухо заревел, дыхание его стало сбивчивым и нервным. – Увидимся завтра на работе, верно?
– Эмми!.. – отчеканил он сквозь зубы, когда я не без труда отлепила его ладони от своей пятой точки. Стиснув зубы так, что мне послышался хруст, он говорил так тяжело, будто со сломанной челюстью, отказывающей шевелиться. Темно-серые глаза наполнились злостью, недовольством и обреченностью. – Мы живем в одном доме, и ты будешь ездить со мной в одной машине. Это не обсуждается.
Пожав плечами, я послала ему приободряющую улыбку. Как бы там ни было, Конрад работал над собой, и сейчас это было видно невооруженным взглядом.