Нахмурившись, я думала о том, как потянуть время. Как вызвать охрану? Стоит ли будить Конрада? Хочет ли он быть в сознании перед смертью? Смертью, в которую его втянула я.
– Ты о ком? Это кто-то из охраны? Ты можешь назвать его имя? – пробормотала я, задыхаясь. Легкие болезненно сжались внутри, от напряжения конечности позорно свело судорогой. Но я не шевелилась, будто знала: это приведет ее в ярость. Заставит приступить к активным действиям, и тогда я точно ничем не смогу нам помочь.
– Что?.. – женщина вздернула голову, будто снова проматывая мои вопросы у себя в голове, и гортанно рассмеялась. Так громко и искренне, что из глаз брызнули слезы. Она опрометчиво отступила на шаг, хватаясь свободной рукой за живот. – Какая же ты все же беспросветная тупица, он ведь…
А дальше произошло что-то странное… Будто фурия взметнулась в воздухе. Конрад резко вскочил с места, выгнув вперед руку и сбивая маму с ног. От неожиданности она выпустила скальпель, и он должен был воткнуться в бедро Шульца, только я вовремя сориентировалась и откинула его одеялом на пол.
– Вот же говнюк! – громко воскликнула мама, поднимая на Конрада полный недоверия взгляд. – Ты ведь…
Она не успела договорить, не успела промолвить и слова. В лунном свете сверкнула блестящая наполированная сталь, а затем прозвучал выстрел. Расчетливый и умелый. Прямо в голову, оставляя красную точку между седых женских бровей. Конрад возвышался над матерью с пистолетом в руке, а я смотрела на него в полном ужасе, прижимая руку с катетером к бешено вздымавшейся груди и колотящемуся сердцу.
– Откуда у тебя пистолет?! – воскликнула я первое, что пришло в голову, будто именно это было самым удивительным в данной ситуации. Какой абсурд!
– С армии держу под подушкой, – холодно и низко отчеканил он, не меняя позы.
Сейчас его спина была напряжена до предела, ноги широко расставлены, а обе руки сведены на курке. Он не дышал, ожидал. Чего? Что она восстанет из мертвых? Снова нападет? Я не знала, не хотела знать. Все вокруг внезапно стало двумерным, комната предательски запульсировала, зашаталась в разные стороны.
– Мама почти сказала, кто ее освободил, – прошептала я, вздрагивая от своего же тяжелого дыхания. – Я хотела бы узнать…
– Слишком опасно, – без капли эмоций хмыкнул Шульц, не поворачиваясь ко мне. – Достаточно того, что она была не одна.