– Полегчает… – глядя куда-то сквозь Шульца, мне хотелось раствориться в этот моменте, сдаться и просто отключить эмоции, чувства, буйное сознание. Не ощущать этой убивающей изнутри, опаляющей боли, выворачивающей кишки наружу. – Ты спал тогда в кабинете с Авророй, и сейчас она беременна. Не знаю, из-за того раза или какого-то другого… Неважно, просто… Сосредоточься на этом, все остальное не имеет ко мне никакого отношения, – я замолчала, пытаясь подавить внутри обиду и унижение от странной участи грязной любовницы, разбивающей пары. Останься я с Конрадом, через пару лет могла оказаться на месте Авторы – жалкой, брошенной, никому не нужной. Той, кому изменяют налево и направо! Только не беременной, потому как подобная блажь мне просто недоступна. А Конрад молчал, с каждой секундой дыша все более остервенело и дико, как старая запыхавшаяся машина. Я ждала его слов с бешеным энтузиазмом, только вот ему, по-видимому, было нечего возразить. Или он просто не хотел опускаться до объяснений, потому что был слишком крут для этого. Тогда ярость во мне вспыхнула, дошла до крайней точки кипения, и я отступила назад, со всем чувством отчеканив: – Потому что мне плевать на тебя и на то, с кем ты спишь. Я буду самым счастливым человеком на земле, если ты наконец-то оставишь меня в покое, ясно?!
Глаза его сузились, показывая, что терпения внутри этого мужчины осталось совсем немного, он готов взорваться в любой момент вслед за мной. Но именно этого я и хотела тогда – его настоящих эмоций. Хоть чего-то человеческого. «Не ври себе! Ты просто хочешь, чтобы он обнял тебя и сказал, что все это ложь и неправда!» – пожурил внутренний голос. Поджав губу, я не хотела думать об этом.
– Садись в машину, Браун, – повелевающим тоном босса-засранца отчеканил он по слогам, будто ругал меня за что-то, был абсолютно недовольным моим поведением.
Я ахнула от той непробиваемой титановой скалы между нами и ткнула его указательным пальцем в грудь, не заботясь о том, что подумают люди вокруг и охрана. Слишком много было в моей жизни искусственного и показательно-лживого. ДОВОЛЬНО.
– Ненавижу тебя, – голос предательски осип на последней букве, отчего я нервно топнула ногой на месте. – Сегодня последний день действующего контракта, помнишь? Последний день, когда ты меня видишь, Конрад Шульц! И последний день, когда твои приказы имеют юридическую силу! Ты никто для меня и всегда будешь никем! Ты можешь управлять хоть всем миром, но для меня ты ничего не значишь!