Смахнув слезы, я потрепала себя по щекам и постаралась сделать бодрый вид, только после этого позволив Барбаре войти. Стоит отдать должное, женщина и взглядом не повела в сторону беспорядка и никак не прокомментировала мой внешний вид. Видимо, она была в какой-то степени осведомлена о происходящем в пентхаусе и не хотела тыкать палкой в улей.
– Это не мое дело, – неловко переминаясь с ноги на ногу, Барбара опустила взгляд, и я затаила дыхание, не желая говорить про Конрада. – Но… Там, наверху, Сабина собирает вещи и уже прощается с Артуром. Может, вы поговорите с ней? Знаю, эта просьба слишком, но…
– Оу… – вопрос женщины застал меня врасплох, потому как слишком много событий произошло за сегодня, напрочь выбивая мысли о нашкодившей девочке. – Конрад все же отсылает ее, не так ли? Почему я не удивлена…
– Видимо, да. Я ведь просто повар, меня не посвящают в детали. Особенно теперь, – Барбара проигнорировала издевку с сарказмом в моем голосе, будучи такой же взволнованной и растерянной. Когда она подняла на меня взгляд, ее глаза были наполнены слезами. – Простите меня, это я все виновата… Артур спросил меня, почему Эмми не приходит, а я взяла и выпалила, мол у вас разыгралась аллергия на клубнику. Тогда Сабина уточнила: сильная ли она? И я успокоила девочку, что очень слабая, выскочило пару прыщиков, и все… Она сама готовила тарталетки, мне был неизвестен их состав…
– Я знаю, что она не хотела меня убивать, Барбара, – устало перебила я ее, а затем направилась вон из комнаты. – Идемте. Видимо, мне все же и вправду придется с ней поговорить.
Сабина собирала вещи в свой маленький чемоданчик, пока Артур обливался слезами. Я обернулась по сторонам: жить одному в спальне, предназначенной для двоих, будет совсем не просто. Барбара позвала Сабину, и та понуро повернулась. Завидев меня, в ее широко распахнутых голубых глазах промелькнули самые настоящие паника и ужас.
– Эмми… – прошептала она, облизнув пересохшие губы. – Я… рада тебя видеть в таком состоянии. То есть… Я хотела сказать… Ох…
Не знаю, чего именно она ждала: моих криков, возмущений, ярости… Но я просто пожала плечами, чем немало ее удивила. Артур ожил первым, бросившись с места и впечатав меня в стену за спиной. Его крохотные ручки обняли меня за талию, и я со всех сил сдержалась, чтобы не пискнуть от боли, не испортив момент. Желудок все еще безумно ныл.