— Это было бы здорово!
— Настя в свои двенадцать лет рисует, словно
опытная художница, — Владимир покрутил перед моим носом салфетку, где девушка
успела новым карандашом для глаз нарисовать мой портрет. — В Нью-Йорке есть
одна прославленная школа, с уклоном в ее талант. Среди выпускников много
прославленных дизайнеров, работников сферы шоу-бизнеса и просто популярных
художников. Это лучшее, что я мог найти для нее.
Из глаз моих брызнули слезы, а тело буквально
затрясло. Представляя счастливую Настю, кровь в моих жилах закипала!
— И, наконец, Соня, — ударил ладонями по столу
Орлов. — Ей шестнадцать, талантов особых нет, но обучаемость хорошая. Предлагаю
два года специальной школы в Германии, специализирующейся по подготовке будущих
студентов самых престижных мировых вузов. А потом, естественно, Оксфорд.
— Господи! — сорвавшимся голосом воскликнула я,
едва ли не падая в обморок.
Два черных глаза въелись в меня, как тигр в
будущую добычу. Владимир чеканил каждое слово, многозначительно, прописывая на
моей подкорке:
— Все это ждет твоих сестер. Прямо завтра
отправление, Каролина, не днем раньше. Все расходы беру на себя.
— Сразу после свадьбы? — от шока меня штормило,
мигали неоновые фонарики перед глазами, мир вокруг то отдалялся, то
приближался. Краткий согласный кивок, и я несдержанно заплакала. Чувства
обуревали меня, когда вскочила с места, пересаживаясь на один диван с
Владимиром и обнимая его так крепко, как только могла. Перед
благодарностью страх отступил, язык заплетался: — Спасибо вам! Господи, словами
не могу передать, как я рада… Я ваша должница!!!
Незаметно Орлов намотал мои волосы себе на кулак,
утыкаясь губами в ухо. Жадно, дико, голодно… Его хриплый рычащий шепот заставил
замереть, а слезы высохнуть:
— Знаю, девочка. Главное, ты не забывай об этом.
Нервно сглотнув, я вернулась с небес на землю.
Дикий ужас пронзил позвоночник, когда я попыталась отстраниться, но одна рука
мужчины плотно обхватила мою талию и вдавила в тело Орлова.
— Помни, — кончик носа скользнул по щеке, горячее
дыхание обожгло кожу, — я стараюсь ради семьи. Пока ты семья — все будет
хорошо, — он выдержал паузу, давая мне время на размышление. Все сильнее его
кулак стягивал мои волосы, до боли оттягивая в сторону. Все ниже пальцы
пробирались вниз, пока не коснулись резинки плавок. Да, они были под платьем,
но Владимир не мог их не почувствовать. Пока он очерчивал указательным пальцем
их контур, я до боли прикусила щеку изнутри, боясь издать хоть звук. Ледяной
голос вызывал мурашки на теле: