— …возвращайся к себе и там рассказывай этот бред свиньям!
И так далее. Окружив упавшего, преследователи разбили ещё одну
стекляшку, которая оказалась чернильницей, о его голову. И снова
попытались вырвать у него из рук саквояж. Но упавший, несмотря на
то, что последняя чернильница пришлась на его шляпу и стекавшие
чернила заляпали лицо и, кажется, попали в глаза, всё же его не
отпускал. Я от неожиданности сделал шаг назад и машинально снова
взглянул на компас, который всё ещё держал в руке. Стрелка чётко
указывала на группу, окружившую упавшего, и через мгновение
превратилась в маленькую копию лежащего на земле парня.
Чёрт! Не люблю вмешиваться в непонятные конфликты, но, кажется,
выбора не было. Тем более что преследователям надоело пытаться
вырвать саквояж, и они начали переходить уже к откровенным
побоям.
— Что здесь происходит! — спрятав компас в карман, я решительно
шагнул вперёд.
Несколько парней, вздрогнув от резкого окрика, отскочили в
сторону. Но ещё трое особо увлёкшихся продолжали охаживать лежащего
на земле уже ногами. Решив, что тут стоит принять более
показательные меры, я растолкал пару хулиганов по сторонам от
упавшего и, схватив третьего за шиворот, отбросил в сторону. Те,
наконец обратив на меня внимание, теперь опасливо косились, похоже,
не зная, что ожидать. А тот, которого я отшвырнул последним,
видимо, заводила всей этой погони, поднялся с мостовой, куда я его
отбросил, и злобно уставился на меня.
— Какого Хаара (кажется, какой-то вариант местного чёрта), вы
вмешиваетесь?! Это не ваше дело!
— Не люблю, когда пятеро на одного, — спокойно ответил я, — это
как минимум неспортивно.
— Не… что? — протянул один из парней, кажется, он не понял моей
фразы, но вожак, распалённый тем, что его оторвали от жертвы,
совсем не был готов успокоиться.
— Вы приезжий, как и он, вот и забирайте его с собой, но сначала
его и вас стоит проучить! — Он потянул из кармана очередную
запечатанную в вощёную бумагу чернильницу, но я предупреждающе
опустил руку на пояс. А там, в изменённой по местной моде кобуре
висел пистолет, предусмотрительно захваченный мной из дома. Он не
изменил свой внешний вид, как вся моя одежда, и выглядел необычно
для этого мира, просто излучал опасность. Интересно, что, идя по
улице, никто не поинтересовался у меня, по какому праву я хожу с
оружием, или, может, просто не обратил внимания, а может быть, даже
не понял, что это такое. Тем не менее жест произвёл эффект и даже
главарь хулиганов замер, остановив руку в незавершённом движении с
чернильницей в мою сторону.