- И посол Фридриха нервничает,
Екатерина Алексеевна, - вставил Бестужев, - Что уж говорить –
нарушаем договор!
- Мало общаетесь с ним, так бы
научился вашему терпению, - попробовала шутить Екатерина, но
поняла: настал момент, когда вот сейчас она должна принять
решение.
Первое.
Самостоятельное.
Самое верное и единственно
верное?..
- Что ж, давайте, господа
определяться. Обстановку в Пруссии все знают, так что дружно
думаем, чем грозит России-матушке отказ выполнять условия мирного
договора, и как оставить земли России, а войска в тех землях, -
быстро и, придав голосу по возможности суровые ноты, проговорила
Екатерина, не спуская взгляда с присутствующих. Для нее была важна
их реакция! Она ее получила: лица сначала вытянулись, у некоторых,
можно сказать, нижние челюсти на мгновение упали вниз. Но сказала
она для общества правильные слова – глаза заблестели, лукавые
улыбки заиграли, мужчины оживились и заерзали на стульях. И не
только императрица, но и все вольно вздохнули.
«До чего же мужчины любят войну,
никогда не упустят и малую возможность устроить драку!»
- В занятых нами землях, народ давно
уже присягнул на верность Российской империи, Ваше Императорское
величество, напомню, например, в Кёнигсберг наши войска вошли в
тысяча семьсот пятьдесят восьмом году и
жители сразу присягнули императрице Елизавете Петровне.
- Вот! И подарить Фридриху
Кёнигсберг?! А другие земли… Там же наши подданные! Эдак и всю
Россию разбазарить можно! Думайте, господа!
- Хм… Подписал договор ваш супруг,
император…
- Не коронован был Петр Федорович! –
рявкнул Григорий Орлов.
- Сейчас правит Екатерина Алексевна –
волею Бога и народа избранная!.. – вскочил Алексей Орлов и, хотел
было стукнуть по столу кулаком, но не стал.
- Но нарушаются традиции… грош цена
тогда любому договору, батенька! Это нарушение всех устоев вековой
дипломатии! Чудак-человек! Вы не представляете, что начнется, если
мы не выполним мирный договор! – мямлил Бестужев, нервно теребя
манжет.
- А мы… не будем нарушать… Кто сказал
«нарушать»? Мы поступаем так, как считаем нужным. По желанию
Фридриха, теперь мы - союзники. Но мы - победители! - спокойно,
слегка с насмешкой, проговорил Панин, - Кто и как может наказать
победителя? Суть в том, что мы договор с Пруссией трактуем так, как
надобно нам.