– Как думаешь, дотянем? –
поинтересовался Барс, поднимая крышку люка.
Вода уже полностью закрыла нижнюю
ступень лестницы. Если так пойдет и дальше, скоро их ожидает
продолжение водных процедур.
– Думаю, да, – отозвался Королев. –
Ветер хороший, и меняться вроде как не собирается. Высадимся вон у
тех кранов. Кажется, это какой-то судостроительный завод. В смысле
– раньше был.
Потемневшие останки огромных
механизмов вздымались из воды подобно скелету какого-то
доисторического монстра. Раскаленный смерч пронесся над Выборгом
двадцать лет назад, сметая с поверхности земли все живое – но
стальные гиганты выстояли. Выстоял и сам город – Барс уже мог
разглядеть и крыши домов, и мосты, и даже несколько небольших
судов, стоявших у причала. Вот только остались ли в Выборге
люди?
– Вполне возможно, кто-то здесь и
живет, – Королев словно прочитал мысли Барса. – Скорее всего,
боеголовки разорвались где-то в стратосфере – иначе бы на месте
города мы нашли бы лишь оплавленный по краям котлован. Километра
три диаметром.
– Фон здесь слабый, – кивнул Барс. –
В несколько раз меньше, чем в Питере. Можно даже ходить без маски –
какое-то время. День, два. К тебе, Расул, это не относится. И
остальные – тоже надевайте. Пока фильтры работают, лучше этим
дерьмом не дышать.
Весь их небогатый скарб уже давно
был вытащен на палубу – рюкзаки с «пенками» и спальными мешками,
оружие и ящик коньяка, изрядно початый героическими усилиями
Вассермана. Странная ирония судьбы: обнаружить такое богатство в
подвале подчистую разграбленного магазинчика в Лисьем Носу. Ни еды,
ни воды, ни даже сигарет. Все утащили – а коньяк оставили. В Питере
за одну бутылку дали бы сто, а то и двести патронов, но здесь он не
стоил ничего, да и торговаться было, в общем-то, не с кем. Вот так
и таскали они целый ящик, пока Эдик не обнаружил свое пагубное
пристрастие. Несмотря на скромные габариты, брюхо у этого
полноватого рыжего еврея было просто безразмерное. Останавливаться
он попросту не умел – пил, пока не утрачивал возможность ходить и
говорить. Или пока у него не отбирали бутылку. Впрочем, даже в
самом невменяемом состоянии дело свое Эдик знал: из банки свиной
тушенки, двух сухарей и горсти питерских грибов он умел приготовить
самый настоящий кулинарный шедевр – лопали все, даже Расул с
Костей. Расул набрасывался на еду сразу – молодой организм
требовал. А вот дядька его сначала отворачивался, охал, бормотал
что-то про то, что правоверному мусульманину такое вроде как не
положено, но потом сам не выдерживал и грешил за обе щеки. В такие
моменты Барс не мог удержаться от смеха: выражение лица пожилого
кавказца в равное степени содержало в себе и блаженство, и
страдание.