До берега они все же дотянули. На
последнем издыхании, можно сказать. Даже не пытались затормозить –
просто ткнулись в пристань, заставленную насквозь проржавевшими
катерами. Яхта затонула почти сразу, стоило только Барсу,
уходившему последним, покинуть борт – как будто на плаву ее держала
только воля экипажа. Они еще какое-то время стояли и смотрели, как
вода медленно покрывает сначала палубу, потом борта и мачту. Через
минуту яхта скрылась в глубине, словно и не было этого трехдневного
похода под парусами. Возможно, первого для человечества за
последние двадцать лет.
– Не качает, – тихо заметил Расул. –
Даже как-то уже и непривычно.
– Все, отплавались, – Барс поправил
висевший на ремне карабин. – Не знаю, как вы, а я себя как-то
увереннее чувствую на твердой земле. Хотя пешком до Финки идти
придется долго.
– Машину бы найти, – мечтательно
произнес Эдик. – «Газельку» какую-нибудь, чтобы и самим
поместиться, и рюкзаки забросить. За один день доедем, если дороги
целы.
– Без загранпаспортов и таможенного
досмотра, – добавил Королев и улыбнулся. – Только ты на это все
особо не рассчитывай. Техника двадцать лет стояла – прогнила
насквозь. Движок, корпус – все. Электроника сдохла, трубки высохли.
Бензин, опять-таки.
– А если в гараже стояла? – возразил
Эдик. – Тогда все целое должно быть. С толкача заведем. А с
бензином и двигателем – ты ведь и подшаманить можешь. Можешь?
– Не мельтеши, – Барс лениво
пригрозил Вассерману пальцем. – Королев, у нас, конечно, великий
ученый, но все-таки не волшебник. Так что ты особо губу-то не
раскатывай.
– Если найти в гараже или на
подземной парковке более-менее живой автомобиль, – Королев
задумчиво потер респиратор там, где под ним находился подбородок. –
Потом откопать детали, поколдовать с фильтрами и топливом… все
возможно. В крайнем случае, можно собрать что-то из нескольких
машин.
– Зря ты это сказал, – усмехнулся
Барс. – Теперь Вассерман пешком и шагу не сделает.
Здесь, на открытом пространстве,
даже в полумраке еще не страшно. Огромные квадратные здания,
наверное, склады, покосившиеся сетки заборов, погрузчик со
спущенными шинами. Все просматривается метров на сто-сто пятьдесят.
Куда хуже будет потом, когда они пройдут дальше – туда, к узеньким
улочкам и зданиям, которым уже лет двести, не меньше. Старый город.
Куда старше родного Питера, если верить рассказам Королева.